Юрий Казарновский
(1904 — 1960(?))
1929 г.
Известно, что:
— родился в Ростове-на-Дону;
— писал стихи с юности;
— был арестован около 1927 года и в 1937 году;
— «был великий озорник, насколько это возможно в лагерных условиях» (Дм. Лихачев);
— в 1936 году напечатал единственную книгу «Стихи» (сейчас её нет даже в Ленинской библиотеке);
— лагерные стихи печатались в журнале «Соловецкие острова», издававшемся управлением Соловецких лагерей особого назначения ОГПУ в 1926–1932 годах;
— реабилитирован в 1955 году, ещё при жизни.
Когда, где и как умер — узнать не удалось. Говорят, стихи писал и в последние годы.
ЧТО КТО ИЗ ПОЭТОВ
НАПИСАЛ БЫ
ПО ПРИБЫТИИ НА СОЛОВКИ
М. Ю. ЛЕРМОНТОВ
Демон проникает в келью Тамары — в женбарак.
Т а м а р а
...Клянися мне!
Д е м о н
Клянусь я первым днём ареста,
Клянусь его последним днём,
Посылкою друзей из треста,
Освобожденья торжеством.
Клянусь этапа горькой мукой,
Разгрузки краткою мечтой,
Клянусь свиданием с тобой
И непременною разлукой.
Клянусь я сонмищем людей,
По учрежденью мне подвластных,
Мечами стражей безпристрастных,
Метелью снежных летних дней.
Клянусь в универмаге блатом,
УСЛОНом * , ДПЗ ** , тюрьмой,
Клянусь твоим печальным платом,
Твоей безсчётною слёзой.
Отрёкся я от преступленья,
Отрёкся я от всех статей,
Клянусь тебе я исправленьем
И безопасностью своей.
Отныне яд коварных действий
Лубянки не встревожит ум,
Отрёкся я от глупой мести,
Отрёкся я от гордых дум.
Хочу отныне примириться
С Лубянкой-2. Хочу молиться.
Хочу я веровать добру.
Твоей любви я жду, как дара,
И десять лет отдам за миг,
В любви, как в сроке, верь, Тамара,
Я неизменен и велик.
Тебя я, смелый сын УСЛОНа,
Возьму в укромные края,
Топчан нам будет вместо трона,
Царица пленная моя!
Т а м а р а
О кто ты? Речь твоя опасна...
Царица я? — Избави Бог:
За это, совершенно ясно,
Наверняка прибавят срок!..
Д е м о н
(не обращая внимания)
Без сожаленья, без участья
Смотреть на остров будешь ты,
Где нет ни прочности, ни счастья,
Ни краткосрочной красоты.
__________
В то время шёл надзор дозорный,
И, слыша голос непокорный,
Вдруг в женбарак заходит он.
И гордый Демон — дух изгнанья —
За нелегальное свиданье
Был тотчас в карцер заключён.
Тамару ж въедчиво и тихо
Бранила долго старостиха.
________________________
* Управление Соловецких лагерей особого назначения.
** Дом предварительного заключения.
АЛЕКСАНДР БЛОК
По вечерам над соловчанами
Весенний воздух мглист и сыр.
И правит окриками пьяными
Суровый ротный командир.
А там, за далью принудительной,
Над пылью повседневных скук
СЛОН серебрится упоительный
И раздаётся чей-то «стук».
А дальше, за постами самыми, —
Касаясь трепетной руки,
Среди канав гуляют с дамами
Рискующие остряки.
И каждый вечер омрачающим
Туманом полон небосклон,
И я опять неубывающим
Остатком срока оглушён.
А рядом, у дневальных столиков,
Проверок записи торчат,
И ротные, противней кроликов,
«Сдавайте сведенья» кричат.
И каждый вечер в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, бушлатом схваченный,
В казённом движется окне.
И, медленно пройдя меж ротами,
Без надзирателя, одна,
Томима общими работами,
Она садится у бревна.
И веет тягостным поверьем
Метёлка в узенькой руке,
Полна Особым Назначеньем
Нога в болотном сапоге.
Сибирь и минусы склонённые
В моём качаются мозгу.
И сроки длинные, бездонные
Цветут на синем берегу.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чьи-то сроки вручены,
И все души моей излучины
Осенней скукою полны.
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН
В СЕВЕРНОМ КОТТЕДЖЕ
Я трибуналом обусловлен,
Коллегиально осуждён.
Среди красот полярного бомонда
В десерте экзотической тоски,
Бросая тень, как чёрная ротонда,
Галантно услонеют Соловки.
Ах, здесь изыск страны коллегиальной,
Здесь все сидят — не ходят, а сидят.
Но срок идёт во фраке триумфальном,
И я ищу, пардон, читатель, blat.
Полярит даль бушлат демимоденки,
Вальсит грезор, балан искрит печаль,
Каэрят * дамы — в сплетнях все оттенки,
И пьет эстет душистый вежеталь.
Компрометируют маман комроты,
На файв-о-клоках фейерея мат.
Под музыку Россини ловит шпроты
Большая чайка с занавеса МХАТ ** .
Окончив срок, скажу «оревуар»,
Уйду домой, как в сказочную рощу,
Где ждёт меня, эскизя будуар,
За самоваром девственная тёща.
______________________________________________
* К а э р я т — от «КР» (каэр), то есть осуждённые за контрреволюционную деятельность.
** Чайка наподобие мхатовской была эмблемой журнала «Соловецкие острова».
ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ
(после получения посылки из Моссельпрома)
Мой лозунг:
«От жизни
всё берите»,
Но всё
я
брать не готов:
Это вам
не какой-нибудь
толстый критик,
А 10 лет Соловков!
СЛОН высок,
но и я высокий,
Мы оба —
пара из пар.
Ненавижу
всяческие сроки!
Обожаю
всяческий гонорар!
Мой голос
ударит
громом,
И рядом скиснет медь:
Кроме
как в УСЛОНе,
Нигде
не хочу сидеть!!!
Тысяча тысяч,
знайте:
Нет больше голов тоски:
Вам говорю:
— Покупайте
«Новые Соловки» * .
___________
* Газета УСЛОНа.
