Предлагаю вам очередные иллюстрации к роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита".
Здесь на сайте "Искусство" я уже многих разных художников представила, иллюстрировавших роман.В интернете есть сайт, где можно посмотреть почти всё, что когда -то публиковалось , но тем, кто мало "бродит" по интернету, не всегда удаётся найти желаемое. Для них будет интересно посмотреть очередные иллюстрации неизвестного художника - любителя.Я постаралась найти о нём информацию, но мне мало что удалось найти. Данный пост скопировала из Дневника с ЛиРу, источник указан в самом конце.
Там указана cсылка на страничку
Stoneturtle .
Я часа два её исследовала, нашла много интересных других иллюстраций, (не к роману).
В соцсети "ВКонтакте"
удалось узнать его имя - это РОСТИСЛАВ ПОПСКИЙ
Выяснила, что наш художник не профессионал, но рисует с детства, окончил детскую художественную школу.увлекается Востоком,особенно Монголией...
Есть у него иллюстрации к сказкам, мне понравились! Исследовав некоторые комментарии, выяснила,что
Ростислав родом из Шепетовки, это Украина. Последний свой пост на своей страничке он разместил в 2013 году.
Популярные украинские издательства "А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА", "Видавництво Старого Лева" взлелеяли новую звезду в сфере детской книжной иллюстрации
Для начала буквально несколько его других иллюстраций, (это то, что я у него на страничке нашла , в источнике публикации их нет) а потом те, что к "Мастеру ..." написаны.
"Зима близко"
к " Илиаде"
Чжао - летящая ласточка
Рисунок на обложку книги
Андерсен Г.Х."Сундук-самолет"
к Гоголю
неизвестное название ( автор написал "халтурка" - :))
*** Страничка автора иллюстраций
Ну а теперь - иллюстрации к Булгаковскому роману.
Никогда не разговаривайте с неизвестными.
Лестница все время была почему-то пустынна. Слышно было хорошо, и наконец в пятом этаже стукнула дверь.
Поплавский замер. Да, его шажки. "Идет вниз". Открылась дверь этажом пониже. Шажки стихли. Женский голос.
Голос грустного человека... да, это его голос...
Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой - золотые.
Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях.
Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду - лет сорока с лишним.
Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой.
Словом - иностранец.
Степа, тараща глаза, увидел, что на маленьком столике сервирован поднос, на коем имеется нарезанный белый хлеб, паюсная икра в вазочке, белые маринованные грибы на тарелочке, что-то в кастрюльке и, наконец, водка в объемистом ювелиршином графинчике.
Особенно поразило Степу то, что графин запотел от холода.
Впрочем, это было понятно - он помещался в полоскательнице, набитой льдом.
Накрыто, словом, было чисто, умело.
Это бы ни с чем по прелести не сравнимый запах только что отпечатанных денег.
Люди, как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота.
Ну, легкомысленны... ну, что ж... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их... Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!
- Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, - недружелюбно насупившись, проговорил кот, - и еще считаю своим долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное. А я действительно похож на галлюцинацию.
Обратите внимание на мой профиль в лунном свете, - кот полез в лунный столб и хотел что-то еще говорить, но его попросили замолчать, и он ответив: - Хорошо, хорошо, готов молчать. Я буду молчаливой галлюцинацией, - замолчал.
Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану.
Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы.
Прокуратор понял, что там, на площади, уже собралась несметная толпа взволнованных последними беспорядками жителей Ершалаима, что эта толпа в нетерпении ожидает вынесения приговора и что в ней кричат беспокойные продавцы воды.
Все было кончено, и говорить более было не о чем, Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить, от них нет средства кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата.
Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо.
Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал.
Зажмуриваясь, Левий ждал огня, который упадет на него с неба и поразит его самого.
Этого не случилось, и, не разжимая век, Левий продолжал выкрикивать язвительные и обидные речи небу.
Он кричал о полном своем разочаровании и о том, что существуют другие боги и религии...
...тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город.
Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды... пропал Ершалаим - великий город, как будто не существовал на свете...
Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась.
Огонек приблизился вплотную, и Маргарита увидела освещенное лицо мужчины, длинного и черного, держащего в руке эту самую лампадку.
Те, кто имели уже несчастие в эти дни попасться на его дороге, даже при слабом свете язычка в лампадке, конечно, тотчас же узнали бы его.
Это был Коровьев, он же Фагот.
Невидима и свободна! Невидима и свободна!
Никогда и ничего не просите, Никогда и Ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас.
Сами предложат и сами всё дадут!
