Рембрандт ван Рейн и Иосиф Бродский. Часть 2.
Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.
Николай Заболоцкий.
Когда произошла Встреча Бродского и Ахматовой, ему было чуть больше двадцати, ей 72. Шел 1961 год.
…Обсуждалась в разговорах Анны Ахматовой с Иосифом Бродским и библейская тема, в частности, кто бы мог продолжить пастернаковскую линию религиозной поэзии. Было понятно, что продолжить ее может только Анна Андреевна. Но не сбылось.
Так от Ахматовой Бродскому осталось поэтическое «завещание». Он его выполнил: появился рождественский цикл и «Сретенье», посвященное Анне Ахматовой.
Яков Аркадьевич Гордин
Я́ков Арка́дьевич Го́рдин (род. 23 декабря 1935, Ленинград) — советский и российский историк, писатель, публицист, главный редактор журнала «Звезда» (с 1991 г., совместно с А. Ю. Арьевым).
Стихотворение Иосифа Бродского "Сретенье"- это толкование библейского сюжета. Почему именно его поэт посвятил Анне Ахматовой?
«Почему поэт посвящает кому-либо стихотворение, далеко не всегда можно рационально объяснить. Но в данном случае есть вполне основательные предположения. Во-первых, Ахматова была глубоко верующим человеком, и нет сомнения, что христианство, христианская культура были предметом ее разговоров с Бродским. Сретенье - "встреча" Ветхого и Нового Заветов - один из важнейших моментов в истории христианства. Во-вторых, в "Сретенье" один из персонажей - "пророчица Анна", которая "славила Господа и говорила о нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме". Сюжет "Сретенья" Бродский почерпнул из Евангелия от Луки. Совпадение имени пророчицы - так Анна названа в Евангелии - с именем Ахматовой, которая в сознании молодых людей круга Бродского тоже была в некотором роде пророчицей, очевидно, и навело поэта на мысль о посвящении. Есть и еще одно соображение: стихотворение было написано в марте 1972 года - среди последних стихов, написанных в России. Март - месяц смерти Ахматовой. В "Сретенье" - просветленное восприятие смерти, принесенное в мир христианством»...
(Яков Гордин)
-
Когда Бродского спросили о возможности влияния живописи Рембрандта на его поэзию, он признал: «Вот в «Сретенье», например, там даже такой рембрандтовский ход с этим лучом и т. д. Но это<,> в общем<,> происходит бессознательно».
Стихотворение «Сретенье» Бродский написал в 1972 году: «отчасти это была попытка технического переноса в литературный текст живописных приемов светопередачи, которые поразили его на холсте Рембрандта «Симеон во Храме»» (Юрий Левинг. Иосиф Бродский и Живопись. Пять этюдов). Картину, оригинал которой находится в Швеции, Бродский знал по репродукции…
С картиной, послужившей зрительным поводом для написания текста, поэта познакомила Марина Басманова.
Мариа́нна Па́вловна Басма́нова (род. 20 июля 1938, Ленинград) — петербургская художница, книжный график. Член Союза Художников России с 1975 года. Участница городских и всесоюзных выставок.
Рембрандт Харменс ван Рейн.
«Симеон с младенцем Иисусом в храме».
Стокгольм. Национальный Музей. 1661
-
К этой теме Рембрандт обращался не раз.
Симеон и Анна в храме. Картинная галерея, Гамбург. Год создания 1628.
Рембрандт Харменс ван Рейн.
«Симеон во храме». 1631.
Королевская картинная галерея Маурицхейс, Гаага.
-
Обратимся к поздней картине, хранящейся в Стокгольме, репродукцию с которой видел Иосиф Бродский. Хотя эта заказная работа начата в 1661 году, она пролежала незаконченной в мастерской Рембрандта до самой его смерти в 1669 году.
Мария и Иосиф, по обычаю, принесли Христа на 40-й день после рождения в храм, где их встретил Симеон, узнавший в Младенце Мессию и предсказавший его судьбу. Старцу Симеону было предсказано, что он «не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня». И он наконец повстречался с ним, когда Мария с Иосифом принесли Иисуса в храм.
Всё сосредоточено на моменте, когда полуослепший старец качает на руках спеленутого Младенца — сцена, исполненная бесконечной нежности.
Симеон слишком стар, младенец слишком мал, слабость обоих безмерна... Поток светоносных красок и озаренное догадкой лицо, опущенные веки Симеона говорят, что высшее данное
человеку счастье - это верить и ждать, любить и надеяться.
-
«Самое сильное, самое неповторимо «рембрандтовское» из средств его живописи - светотень. Не такая, как у Караваджо, не такая, как у художников барокко, - совсем особая. Сияние во мраке. Тепло и трепетно светятся лица и фрагменты одеяний, выступающие из глубокой, таинственной тени. Эта теневая среда, воздушная, пронизанная какими-то блуждающими огнями, отблесками, производит впечатление не только пространственной глубины, но как будто бы и глубины времени. Темные фоны написаны жидко и прозрачно, а по мере того как зыбкая, мерцающая тьма переходит в свет, пространство сгущается в предметы и из марева прошлого выступает настоящее, - краски накладываются более пастозно, и, наконец, на самые освещенные места Рембрандт наносит такие выпуклые сгустки красочного теста, которые обладают собственной предметностью и кажутся самосветящимися.
(Н. А. Дмитриева. Краткая история искусств. Очерки. М., «Искусство», 1975)
-
«Сретенье» Иосифа Бродского посвящено Анне Ахматовой. В память о Встрече, оказавшей решающее влияние на его становление не как поэта, а как человека. Бродский скажет потом, вспоминая их встречи: «Она научила, как надо жить. Как писать стихи научить нельзя. Как жить – можно... Я думаю… что во многом именно ей я обязан лучшими своими человеческими качествами. Если бы не она, потребовалось бы больше времени для их развития, если б они вообще появились».
Моисей Лянглебен. Портрет Анны Ахматовой. 1964
Иосиф Бродский
Сретенье
Анне Ахматовой
Когда Она в церковь впервые внесла
Дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.
И старец воспринял Младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
Младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.
Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.
И только на темя случайным лучом
свет падал Младенцу; но Он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.
А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,
реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
Дитя: он – твое продолженье и света
источник для идолов чтящих племен,
и слава Израиля в нем». - Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,
кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.
И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. «Слова-то какие…»
И старец сказал, повернувшись к Марии:
«В Лежащем сейчас на раменах твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым
терзаема плоть Его будет, Твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око».
Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле
для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шагал по застывшему храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.
И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога
пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.
Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,
он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,
как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.
1972
Лев Влади́мирович Ло́сев (настоящая фамилия Ли́фшиц; 1937, Ленинград —2009, Гановер, Нью-Гэмпшир, США) —поэт, литературовед и эссеист, педагог.
Л. Лосев и И. Бродский, Келломяки (Комарово), Март 1971-ого (фото: Нина Мохова)
…Из комментария Л. Лосева: «Кейс Верхейл <…> указывает на значительное сходство изображенной в «Сретенье» (И. Бродского) картины с картиной Рембрандта «Симеон во храме», особо отмечая символику света у Рембрандта и у Бродского… Слева, с высоты, солнечный свет падает на центральную группу. Ему как бы отвечает внутренний свет, исходящий из облика младенца Иисуса.
Можно предположить, что этим сочетанием двух источников света, источника свыше и источника в человеке, Рембрандт выразил идею встречи двух основных религиозных миропониманий“.
Произошла Встреча Ветхого и Нового Завета.
Кейс Верхейл (1940) — нидерландский филолог-славист, писатель, переводчик. Личная дружба Кейса Верхейла и Иосифа Бродского началась в Ленинграде в 1967 г., когда К. Верхейл, работая над диссертацией о творчестве А.Ахматовой, стал регулярно приезжать в СССР, и длилась почти 30 лет — до смерти поэта.
Стихотворение "Сретенье" выделяется из всего корпуса библейских стихов И. Бродского. В чем же его особенность? В том, что поэт наиболее полно и точно следуют первоисточнику, т. е. Евангелию.
Но во второй части стихотворения параллелизм текста Бродского и текста Евангелия заканчивается.
Иосиф Бродский не принимал некоторые положения христианства, в частности, веры в
жизнь после смерти, которая помогает преодолеть страх смерти на земле. Но во второй части «Сретенья» он написал о преодолении страха смерти. Бродский написал о мыслях и чувствах Святого Симеона, для которого весть о рождении Христа была одновременно вестью о его собственной смерти, то есть прекрасное и ужасное сочеталось в одном моменте. Но в
конечном счете прекрасное помогло Симеону справится с неминуемым ужасом… Симеону смерть оказалась не страшна… (Из анализа стихотворения, сделанного Михаилом Крепсом.)
