Во многом антиподом Рубенса является его младший современник Рембрандт. Основная линия его творчества – то погружение и противоречия индивидуального сознания, которого избегал Рубенс. Рембрандт прославленный мастер психологии, логического портрета, в его сюжетных картинах преобладает библейская и евангельская тематика, которая также решается в ключе индивидуализированного психологизма. Гораздо более скромное место занимают эпизоды из мифов и древней истории, однако им посвящены некоторые наиболее значительные, этапные произведения мастера.
Рембрандт
Рембрандту чужды археологические увлечения его современников. В отличие от Рубенса, его мало заботит воспроизведение античного костюма и даже точное следование рассказу древнего автора. Недаром сюжеты некоторых его картин вызывают споры. Даная ли это или одна из библейских героинь. Флора или пастушка, из современной художнику, пасторальной пьесы.
Даная. Рембрандт
В упомянутых картинах в облике легендарных персонажей в упомянутых картинах в облике легендарных персонажей отчётливо читаются характерные, далёкие от классического идеала черты женщин. Обе «Флоры» - это портреты Саскии ван Эйленбург, жены художника. В «Данае», по-видимому, воспроизведён облик Гертье Диркс, его возлюбленной в те годы, когда он переработал картину, состав её окончательный вариант. В поздний период творчества вторая жена Рембрандта Хендрике Стоффельс станет моделью картин «Флора» и «Юнона» обе картины находится в Нью-Йорке. Рембрандт совершает «подстановку»: реальных женщин он превращает в героинь легенд и богинь. Иногда немного меняет, но не смягчает индивидуальной сущности. Художник возводит на пьедестал людей которых
Флора.
он любит. По-видимому, он не хочет представлять себе героев античных мифов иными, более совершенными чем обычные люди. Отсюда можно сделать вывод, что он видит в самих людях божественное начало.
Страсть Рембрандта к переодеваниям в портретах его близких и в изображении наёмных натурщиков, говорит о стремлении выйти за рамки социальной реальности Голландии того времени. В какой бы одежде не была модель, какую роль не играла основную роль играет характер человека. Творческая мысль стирает чёткие границы между мифом и реальностью.
Эта граница всегда существует у Рубенса и Пуссена. Оба эти мастера никогда не теряют сознания исторической перспективы. Каждый по своему возносит классический идеал древности над историей. Если рассматривать картину Рембрандта «Заговор Юлия Цивилиса» сцена клятвы батавских вождей восстать против завоевателей римлян, воспринимается как грозное, многозначительное событие. Рембрандта мало интересует внешняя достоверность и детали быта и костюма. Как в случае с портретом Флора (Портрет Саскии). Он воспевает реальную женщину, воплощая свои собственные представления о красоте. Он изображает Андромеду прикованную к скале уставшей, обречённой на смерть. Она отдана чудовищу на съедение. Многие художники изображали спасение Персеем Андромеды. Он взял Андромеду в её беспомощности, запечатлев её страдальческий вид и страх. Зато он инстинктивно угадывает напряжённую атмосферу решимости и жестокой ненависти к врагу, особый духовный мир древних батавцев иной, чем у современных голландцев, которые видели в них своих предков.
Андромеда
Восстание батанцев относится к временам Римской империи, однако оно направлено против античной цивилизации. Что касается античных сюжетов они мало отличаются от библейской тематики, это всё тот же мир поэтической фантазии, в котором человеческие черты и эмоции проявляются с особой яркостью и полнотой.
В творчестве великого портретиста Веласкеса встречается ряд композиций на античные сюжеты. Однако художник выбирает и толкует их наперекор традиции. Пусть у Рубенса в «Шествии Силена» козлоногие сатиры смешиваются с крестьянами и миф становится выражением народных представлений о радостной полноте физического бытия, картина тем не менее принадлежит к миру мифа, неустанно творимого художником. Когда же Веласкес пишет своего «Вакха» - молодого парня в окружении деревенских кутил, в картине остаётся лишь иронический кивок в сторону античности, народное веселье изображается как таковое. Ирония достигается в «Эзопе» и «Мениппе» - великолепных портретах, опустившихся бродяг, которых художник окрестил именами баснописца и сатирика древности. Наперекор традиции, опираясь на реальность, создаёт художник свой идеал женской красоты, например «Венера» в Лондоне. В поздней картине «Пряхи» можно усмотреть итоги размышлений Веласкеса относительно жизни и мифа, реальности и искусства. В глубине картины ковёр с изображением мифа об Афине и Арахне предстаёт как сосредоточие прекрасной мечты, ей противостоит реальный мир ткацкого труда.
Веласкес. Пряхи.
Античные ассоциации Веласкеса – нечто вроде ссылок на общепринятое, чтобы подчеркнуть принципиально иную суть своей собственной творческой позиции.
Столь различное отношение четырёх различных мастеров XVII столетия к античному духовному наследию связано, конечно с разнообразием их творческих индивидуальностей, а также с разнообразием социально-культурных ситуаций в различных европейских странах.
Италия, Рим остаются сокровищницей античности для европейцев всех наций, которые туда приезжают. Они по-разному воспринимают увиденное в Италии, как бы читая мифы древности в переводе на язык искусства. На пороге XVII столетия великий итальянский художник Караваджо, рисуя бога Вакха в виде женоподобного отуманенного вином юноши, сохраняет монументальный строй, особую чистоту и значительность художественного языка.
Вакх. Караваджо.
У итальянцев мифологические мотивы преобладают в монументально-декоративных росписях, пришельцы из-за альпийских стран создают многочисленные варианты пейзажей, то идиллических, то эпических, с античной архитектурой и сюжетными эпизодами. Рисование с антиков получает столь широкое распространение, что вызывает к жизни интереснейшую картину голландца Свертса «Мастерская художника», где заполняющие мастерскую обломки древних статуй превращаются в своего рода в аллегорию бренности.
Характерной чертой эпохи служит аллегорика. Она существует в виде устойчивой наукообразной системы, зафиксированной в книгах во главе со знаменитой «Иконологией» Чезаре Рипа. В этой системе боги древности становятся обозначением той области действий или явлений, покровителями которой они считались. Однако эти понятия переплетаются с социально-политическими реалиями нового времени и традиционной символикой христианства. Юпитер не только олицетворяет верховную власть, но может обозначить и конкретного монарха. Геракл-силу, но также и христианскую добродетель стойкость. Символы разного происхождения существуют вместе: змея кусающая свой хвост, - уходящий в глубокую древность знак вечности, обломок колонны – любимый гуманистами знак быстротечности жизни. Из подобных знаков складываются гербы и девизы, они служат атрибутами на портретах, из аллегорических персонажей и предметов могут строится сложнейшие живописные композиции.
Люди того времени были убеждены, что таким способом они возрождают и развивают древнюю мудрость. В действительности они разработали свой собственный вариант извечного языка изобразительных знаков применительно к условиям и понятиям своего времени.
С точки зрения стиля живопись XVII века в целом не носит антикизирующего характера. Классицизм зрелого Пуссена и ряда других французских живописцев – лишь одно из стилистических направлений эпохи. Античность в это время остаётся для людей как в Ренессансе, системой высших истин, этических и эстетических ориентиров. Это и даёт возможность свободного, творческого отношения к античному наследию.
В 1630-х годах Рембрандт создаёт ряд работ на сюжеты античной мифологии: Андромеда, прикованная к скале, Похищение Европы, Похищение Прозерпины, Похищение Ганимеда, Диана и Актеон. С.А.Андронов в своей книге «Рембрандт» пишет: «миф об Андромеде восходит к глубокой древности. На Эфиопию напало чудовище, пожирающее людей. В жертву ему была отдана красавица Андромеда, дочь эфиопского царя Кефея. Андромеду приковали к скале. Но её спас Персей. Он убил чудовище и женился на Андромеде.
К этой романтической истории обращались многие авторы. Её эпизоды запечатлены на дошедших до нас античных вазах, фресках, им посвящены полотна художников. Большинство авторов останавливали внимание на эпизоде освобождения Андромеды Персеем. Показывали торжество любви. Совершенно иной момент выбирает Рембрандт. В центре его произведения-одинокая Андромеда. Её высокоподнятые руки прикованы к скале. Андромеда безнадёжно смотрит вдаль, у неё измученный страдальческий вид. Полуобнажённое тело свисает над пропастью. Художник таким образом раскрывает состояние девушки безвинно обречённой на тяжёлые испытания».
В картине «Флора» Рембрандт рисует свою юную жену Саскию. Она изображена с жезлом в руке и венке из цветов. Одежда её не древне греческая, как обычно рисуют персонажей их мифов. Художник не стремится к античным идеалам. Он рисует реальную женщину, воплощая в ней собственные представления о красоте.
П. Рубенса, Н. Пуссена и Рембрандта объединяет то, что все они рисовали картины, которые изображают трагизм, человеческих переживаний. У них даже есть картина на общую тему - «Снятие с креста».
Идея показать человеческие переживания была взята этими художниками именно из искусства античности. В те времена ещё ценилось изображение человека и его чувств, а не только духовные откровения и символы, как это было принято во времена Средневековья.
Например, в Гомеровский период (XI–IX вв. до н. э.), а это период Античности, боги, герои и мифологические существа уже имели человеческий облик. Форма в то время стала не абстрактно-знаковой, а изобразительной. В классический период (V–IV вв. до н. э.),- тоже в период Античности, человек очень остро ощущал трагические конфликты жизни. Это отражалось и в произведениях искусства.
На картинах эпохи Возрождения - П. Рубенса, Н. Пуссена и Рембрандта "Снятие с креста" – все герои, как и герои картин Античности, имеют человеческие переживания. Это чувства горя и страдания. У Питера Рубенса они предельно сдержанные, благородные и лаконичные. У Николы Пуссена - в бледном, измождённом лице Христа мы видим страдальца с человеческими переживаниями, нашедшего успокоение в смерти. Примерно то же самое можно сказать и о картине Рембрандта. На ней изображено захватывающее своей простотой и искренностью повествование о горе и страданиях человека. В движениях, позах и выражениях лиц людей воплощены глубокие чувства. Здесь можно увидеть все градации (оттенки) человеческого горя: от беспредельной материнской скорби до молчаливой тоски. Показана также и озабоченность спускающих тело Христа мужчин. Каждый герой картины принимает участие в скорбном событии. На картине Рембрандта нет ни одного равнодушного, и нет ничего, кроме всех охватившего безысходного горя.
После веков мрачных полных застоя, где преобладала лишь религия и запреты на всё. Веков аскезы, с их чумой и оспой, мрачных помещений с узкими окнами полумрака соборов, люди захотели света, яркости, открытости, красоты. Эмоций и красок жизни, захотели создавать красоту и это стало выражаться в изменении архитектуры, нарядов, и живописи. Это стало отображением жизни и идеалов. Античное прошлое стало таким лучом света в царстве мрака средних веков. Люди как бы проснулись от сна и страха перед церковью. Идеалы античности стали изображением красивой мечты. В городах стали возникать центры культурные, изобрели книгопечатание что дало распространение античности и новых взглядов. Рубенс прекрасно понимал античность. Он изображал ликование, яркость жизни, он выбирал сюжеты где всё находится в движении.
Яркость и пышность убранства его картин проявление барокко. Сами три грации, изображённые им олицетворяли изобилие, лёгкость и радость, ликование красота именно этого и хотелось людям. Лёгкой радостной беззаботной жизни и изобилия. Боги античности - это воплощение гармонии духовной на уровне материальном, зрительном. Они весомые, физические, но идеальны в своём совершенстве,- олицетворение всего самого лучшего на физическом плане. Их возможности безграничны они же боги. Их тела всегда здоровы, красивы, сильны. Даже учитывая возраст богов и богинь они не бывают, дряхлыми их тела здоровы, гармоничны, стройны. Стремление к таким изображениям и есть влияние античности.
Ранее все сферы жизни были пропитаны религией. И живопись вся сводилась лишь к написанию икон, и иллюстрации молитвенников и псалтырей. Попозже начали изображать королей и увековечивать какие-нибудь их подвиги и походы, а также рисовали миниатюры на тему сжигания ведьм. Никаких портретов, пейзажей и других жанров не было.
Эпоха Возрождения дала живописцам свободу в творчестве, ранее ограниченную церковью. И они под влиянием античных идеалов, писали свои шедевры.
Пуссен был всесторонне образованным человеком, блестящим знатоком античной культуры. В своем творчестве отдавал предпочтение античной тематике. Библейские и евангельские персонажи художник зачастую уподоблял античным героям. Античный мир в представлении Пуссена идеально прекрасен, населён мудрыми и совершенными людьми. Даже в драматических эпизодах древней истории он старался увидеть торжество разума и высшей справедливости. Глубокое понимание содержания духовной культуры античности нашло отражение не столько в характере сюжетов картин Пуссена, сколько в той форме, посредством которой художник выражал свои нравственные идеалы.
Античные образцы сознательно повторялись и культивировались. Они создавались под воздействием действий гуманистов тех веков. Античность создавалась гуманистами и как реализация образца.
Отсюда следует, что мышление людей, которое менялось с веками, отображалось на всех сторонах жизни, в том числе и на искусстве. Люди хотели свободы в самовыражении и творчестве. Они хотели видеть вокруг себя красоту, гармонию, и жизнь окружающую, а не только иконы. Отсюда и заказы живописцам. Раньше во времена античности, изображали мифических героев, и богов. Но у них была такая же жизнь. Только подвиги их были победами над чудовищами, у них была такая же как у людей любовь, и ревность, насилие и убийства. И не всегда это было справедливо. Их жизнь была такой же. Тем не менее воспевалась конкретная личность. В то время прославлялся человек, как индивид, изображалась красота его тела. И вот теперь, в эпоху Возрождения, мышление людей постепенно начало меняться, поэтому и художники начали перестраиваться под новые чувства и понимания. Начали больше передавать в своих картинах всё то прекрасное, что ценилось во времена античности.
