Мои неплохие рисунки моря исповедь опытного пенсионера

С 1985 года меня регулярно зимой отправляли в Ялту и я искренне люблю этот город.
В то время я считал, что море может писать Айвазовский и мой отец. Мне очень не хватало его таланта.
Начал рисовать море там. Раз я поехал в Ливадийский дворец. Был март, море штормило, но мне удалось купить билеты на полупустой катер, имеющий ограничение по волне в 5 баллов. Я любовался Черноморской волной и ничего кроме восхищения не испытывал.
Мы пришли в порт и все немногочисленные пассажиры были на месте.
Потом, я потащился в ресторан “Эспаньола” напротив Ореады . Там я накушался профитролей в избытке. ( это такие пирожки)
А потом, рисовал.
Я гордо притащил все мои рисунки моему отцу. Их было штук 5. Из всех рисунков отец обратил внимание только на один. На следующий день, был день открытых дверей в Академии Художеств(Институт имени Репина) и я пошёл туда. Преподаватели также оценили ту самую акварель и сказали, что мне надо учиться. Учиться в институте у меня времени не было, потому, что я летал.

Мы как-то вылетали из Шереметьво. Надо было пройти врача. На стене весело объявление о предъявлении справки о вакцинации против лихорадки.
Мы не летели в Африку, мы летели на Север. Но знал, как следует бороться с лихорадкой, безмерно удивив врача, которая Стивенсона, видать, не читала.
Тогда, в конце восьмидесятых я рисовал, а потом просто не было времени. Так вот, я написал Книгу, и надо было её продавать. Это отнимало массу времени и энергии. 
Один товарищ по имени Виктор,  спросил меня о трёх книгах. Я обрадовался и предложил ему 5 со скидкой. Он тоже обрадовался и с восторгом купил у меня 5. Прошло несколько лет, меня уже перестали пускать в бассейн без сопровождения. (хорошо, что без спасательного круга)
Как вдруг я слышу “Поправкин! ?”
Я сильно удивился, что меня опознали. Оказалось, что это Виктор.
Предложил ему выбрать картинку, что рисовал.  Виктор выбрал именно ту, что оценили в Академии.
Эту историческую работу подарить я не мог. Есть несколько работ, что я не могу подарить. Это самые первые работы и рисунки в карандаше к Книге.
История потому что.
Решил нарисовать. Если делать копию, то она, как показывает практика, всегда хуже оригинала. Именно поэтому я взял только сюжет, погоду и расположение корабля относительно берега. Мне кажется, получилось. А вы что думаете?

Летом летали очень много, продленка – 87 часов в месяц. Продлёнки можно было летать только 3 раза в году. Лётчики, конечно, в отпуска не ходили. Сезон начинался с 15 мая и до 15 сентября. Самым, наверное, тяжёлым рейсом был “противозачаточный“ Архангельск – Свердловск – Новосибирск и обратно. Вылетали в 21.00-солнце светило. Перелетали 60-ю параллель, наступала ночь. И ещё через час мы садились в Свердловске, где была полная темнота-ночь.
Свердловск был, с моей точки зрения, самым бардачным аэропортом Советского Союза. Я не помню, чтобы мы вылетали оттуда по расписанию. Зато, когда мы вылетали из “Кольцово”, наступало утро, и солнце светило прямо в глаза. Вот тут-то биоритмы и начинали брать своё, и очень хотелось спать. Ветер всегда дул попутный, с Запада на Восток и мы до Новосибирска долетали чуть меньше, чем за два часа. Выгружаемся, загружаемся, заправляемся и обратно при сильном встречном ветре. Солнце могло уже светить опять в глаза, и никакие перетрубации в правительстве страны на него не действовали…
В общем, налёт по возвращении с этого рейса был под 8,5 часов, +1 час предполётной, 3 часа на стоянке в аэропортах и +1 час послеполётного. На работе с 20:00 до 10 часов следующего утра, в 11 утра ты можешь лечь спать, если конечно, вы ещё в придачу не ушли на какой-нибудь запасной. Но в задании на полёт всегда значилось рабочее время продлено до 13 часов с согласия экипажа, а послеполётный разбор перенесён на другой день. Примерно с 86 года, понимая, что так работать нельзя, руководство сделало нам смену в Свердловске, где мы и отсыпались. За биологическую ночь нам начали платить только в самом конце 80-х.
Выходных не было или почти не было. На выходные нас отправляли в “Сочи на три ночи”. Вообще, летом мы проводили до дней 5 на море в месяц, потому что, летали и в Сочи, и Баку, и Сухуми. Там и отдыхали. Ещё в конце 80-х добавилась смена в Ташкенте. Там тоже был водоём. Но спать с конца июня хотелось постоянно.
Когда наступало лето, моя жена с маленькой Олей уезжали сначала в Ульяновск, а потом к моим родителям в Ленинград. Зимой, чтобы дать мне выспаться она держала Олю на руках и проводила с ней всю ночь. Естественно, она очень уставала. Мой друг Игорь М., с которым мы летали на Ан-24, как-то пригласил нас к себе, и это должно было быть первой нашей встречей с детьми и жёнами. Люда так устала, что решила лучше поспать, и я с Олей и страхом, что ей будет не хватать мамы поехал.
У Нины, жены Игоря, пришла подруга, тоже стюардесса. Они нашли с моей Олей общий язык, и мы провели с Игорем время полезно и спокойно.
В году 88 я упросил дать мне 10 дней отпуска в конце мая, чтобы отвести Люду и Олю на море. Приехали в Сочи и поняли, что лучше нашего профилактория ничего нет. Там и остановились. На пляж ездили в то самое место, где обычно с экипажем отдыхали, у гостиницы “Горизонт“. Лежим, загораем. Вдруг Оля вскочила и давай кричать на весь пляж “Папа, папа, смотри твоя знакомая стюардесса!”

А вот 17 декабря 2003 на Столетии Первого Полёта Атлантика была такой.(сильный ветер, около +10) Но я окунулся.

А потом была Анапа

Там же я понял, что при шторме могу даже утонуть.

Когда я был маленьким (40-50лет тому назад) меня мама возила на Чёрное море.
На этом Чёрном Море я и плавать научился позже.
Один раз, в Черноморском городе Одесса разразился шторм. Мы его наблюдали с берега, и восхищались мужеством моряков, бороздящих Чёрное море во всех направлениях!
Через пару дней шторм слегка стих, но волны ударяясь о волнорез, взметали брызги до самого неба! Ветер был ещё сильным и легко сдувал панамки с детей и их мам.
Нам уже сегодня надо вылетать на Ил-18 к папе и бабуле с дедулей в Ленинград, и моя мама, считающаяся отличной пловчихой, решила с морем попрощаться. Мне уже было 10 лет, для меня это был шторм, волны были, иногда, в почти два моих роста, мой спасательный надувной круг покоился в чемодане, поэтому я сидел на берегу и играл в камушки.
А моя мама пошла купаться. Когда волна, разбившись о берег, начинает скатываться обратно в море, то именно в этот момент можно и заходить. Что и было сделано моей мамой легко и непринужденно.
Дальше я нашёл ценный камешек, и события в море меня уже не трогали.
Меж тем мама оттолкнулась от дна и брасом поплыла в открытое море. Она легко ложилась на волны, и они качали её, доставляя удовольствие. Так мама, покачиваясь на волнах, и иногда пропадая из вида из-за волн, заплыла за буйки. Я продолжал любоваться
своим ценным камешком, изредка поглядывая на маму.
Там, за буйками, море было чище, потому, что берег подальше.
К маме приближалась большущая волна, которую она преодолела стандартно- просто легла на неё. Но за этой большой волной шла ещё большая и мама захлебнулась. Она стала тонуть. На счастье, рядом, то ли на волнорезе, то ли в лодке находились спасатели, молодые здоровые парни, которые и помогли моей маме в той страшной ситуации.
Я позже узнал эту историю, когда уже сам умел плавать и стал постарше.
Потом мама с папой уехали в Египет и купались там целых два года в Средиземном море! А я в школе учился. Потом я уже в школе отучился и в Академию поступил. Когда перешёл на второй курс, в летние каникулы мы, поехали а Крым к папиным, нашим родственникам.
Там меня папа и учил, как в шторм следует вести себя на море.( потому, что часто там люди тонули, потому, что волнение в море усилилось)
Заходить в воду можно как мама.(всё равно, иначе не зайти) Можно, конечно, и на волны ложиться, но за волной может идти следующая и в тот момент, когда вы вдохнёте очередную порцию кислорода, волна может вам в рот залиться и в не в то горло попасть.
Поэтому, лучше волны пронзать своею головой, плывя кролем.
Самое сложное это выход из воды. Это как посадка.
Посмотрев назад, и увидев, выбрав большую волну, расположенную в метрах 20 сзади вам следует начать разгон. Лично я, скорости волны, достигать не мог, но приблизившись к той скорости, волна меня подталкивала, и я плыл почти со скоростью той волны некоторое время.
Примерно рассчитав время до берега, следует выставить ноги вперёд, как это делают птицы, садящиеся на воду. Если вы выставите ноги раньше, то потеряете скорость со всеми плохими последствиями. Если вы стукнетесь головой о дно или просто потеряете под водой ориентировку, то морских лётчиков учат поверхность определять по направлению пузырьков воздуха.
Лично мне ни разу не приходилось воспользоваться теми правилами. Однако, я видел в Планерском, в Чёрном Море у берега, девушку, которая была в шоковом состоянии после удара волны. Всё хорошо кончилось, я ей помог.
Сейчас, по состоянию здоровья, я уже не купаюсь в шторм, однако ещё проплываю(проплывал) 500 метров и погружаюсь с аквалангом на 20 метров.(Хургада . 5http://www.proza.ru/2011/01/16/22)
Хочу заметить. Утонуть можно только при очень сильном желании. Наши лёгкие наполненные воздухом и являются замечательными поплавками!
Если нырять без акваланга, то погрузиться вниз весьма сложно. А если нырять с половиной заполненных лёгких, можно достичь нулевой плавучести, т.е. когда вы просто можете висеть или очень медленно погружаться. Тогда в работу включаются руки.
Достигнув дна, можно даже присесть и посидеть там. Зрелище совершенно уникальное, ибо немного людей этим владеют и могут! Лично я мог сидеть на дне до двух минут, а мой друг около 2.5. А сейчас пенсионеры больше 40 секунд на дне не сидят!
Я настоятельно рекомендую делать это только в бассейне. Там оттолкнувшись от дна вы всё равно выкарабкаетесь.
А вот отрывок из Хургады
“Я прыгнул в воду и погрузился поглубже. Подо мной был коралловый риф. Я сделал продувку и погрузился ещё глубже. Сложно сказать, какая была видимость, но видел всё, пока это всё не становилось тёмно,тёмно синим. Стайки совсем маленьких рыбёшек и стада рыб по- крупнее без страха, беззвучно бултыхались рядом. Привыкли. Кораллы были совсем рядом, ещё метр, ещё чуть-чуть, но сильная боль в гайморовой пазухе заставила меня всплывать. Я думаю, что глубина была метров 5-6, но каюсь, я обычно, неумышленно, занижаю глубину погружения. Я всплыл и продулся. (странное, очень редкое явление- уши в порядке, а гайморовы пазухи нет.) Набрав полные лёгкие воздуха, погружаюсь, рыбки даже не шарахаются в стороны, но я не хочу их пугать, но достигнув опять той же глубины гайморовы пазухи орут от боли, и кажется, что моя верхняя конечность туловища просто разорвётся. Прекращаю погружение.
Плаваю по самой поверхности. Надо беречь себя. Через день погружение с аквалангами.”
К слову, через день я нырял с аквалангом. Я погрузился на 20 метров, и болевых ощущений не было.
Спустя полтора года я понял причину. Без акваланга я спешил, и погружение было стремительным. Евстахиевы трубы реагировали чутко, поэтому и было немного больно.
Если вам много лет и совсем нет практики, то не начинайте купаться в шторм и нырять. А всем остальным желаю успехов!

Вот эта волна чуть не утопила меня.

Это в Сочи в 2007.

17 соната Л.В. Бетховена

М. Горький Буревестник.