Возможность публикации этой темы появилась только после того, как мне с моими иранскими друзьями удалось найти эти чудесные иллюстрации после проведенных раскопок на месте пожара в Национальной библиотеке Ирана.

Искусство оформления и иллюстрирования книги зародилось в странах Среднего Востока в VII-VI вв. до н. э. По крайней мере, именно к этому времени относится самые ранние упоминания о художественно оформленных манускриптах и сохранившиеся фрагменты древних книг, украшенных орнаментом и иллюстрациями. Рассвета искусства иллюминации (украшение рукописей орнаментом) и книжная миниатюра достигла в Средние века.

В арабском переплёте орнамент как правило намечен более или менее тонкой углублённой линией. В персидском же акцент делается на глубокий рельеф: выпуклый, чаще растительный, (иногда весьма условный),орнамент отчётливо выступает на фоне “дна”. Объясняется это влиянием китайского декоративно-прикладного мастерства (все эти облака, лотосы, драконы, крылатые львы, фениксы).

Поэма Низами Гянджеви "Лейла и меджнун".

Богато украшенная средневековая книга являла образ пышно цветущего райского сада (традиционный мотив в фольклоре, поэзии, декоративно-прикладном искусстве Востока). Бесчисленные вариации цветочно-древесного орнамента покрывали фронтиспис, заставки, поля рукописей. Более нейтральные растительные узоры использовались для декоративных рамок, обрамляющих текст, картушей и расписных полос на страницах, лишённых миниатюр, они продолжали услаждать глаз читателя, изяществом линий и чистыми красками.

Искандер Зулькарнай. Миниатюра к поэме Фирдоуси “Шахнаме”. Персидская школа XVI. Не менее восхитительной была красота написанного текста. Мастера каллиграфии разработали и декоративно-изысканные виды письма – почерк насталик, например. К XV веку на Среднем Востоке насчитывалось около сорока каллиграфических стилей, к XIX столетию – уже семьдесят.

Ширин и Хосров. Поэма Низами Гянджеви из его сборника "Хамсе".

Однако самым замечательным украшением средневековой книги были миниатюры. Филигранный рисунок, изящные композиции, утончённая живопись, богатство и насыщенность колорита сочетаются в них, по словам средневекового теоретика живописи Кази-Ахмада Куми (из города Кум), с “поразительными мыслями и дивными идеями”.

Мавляна ("наш господин") Джалал ад-Дин Руми. (Рум=Византия) Поэт-суфий, мистик (1207-1273). В руке держит свиток своих Маснави (двустишия), состоящих из 45000 строк, и занимает третье место после Корана и Хадисов.

“Золотые небеса и серебряная вода, тёмно-зелёные кипарисы рядом с деревьями в белом цвету, осенняя листва широкой равнины, кони в яблоках на фоне рыжевато-коричненвой пустыни, фигуры в алых, малиновых, лазурных одеяниях, расположившихся группами, узорчатые изразцы, изысканные фрески, цветущие сады за небольшими оградами киноварно-красного цвета – всё это вместе самую радостную из всех возможных симфоний”, - писал известный искусствовед, специалист в области восточного искусства Артур У. Поуп о средневековой книжной миниатюре.

Камаледдин Бехзад “Бахрам Гур поражает дракона”. Миниатюра к рукописи Низами “Хамсе” XV.

На эскиз одной миниатюры у живописца могло уходить до нескольких месяцев напряжённой работы, и это несмотря на то, что мастера нередко пользовались трафаретами. Одну рукопись художественная мастерская могла иллюстрировать несколько лет. Так, на создание большого списка “Шахнаме” Фирдоуси, содержащего двести пятьдесят восемь миниатюр, у иранских миниатюристов XVI века ушло более двух десятилетий. На мусульманском Востоке считалось, что хорошая книга должна иметь не менее семи толкований. Подобно тексту, миниатюра создавала возможности для обретения многих смыслов. Язык миниатюрной живописи был полон метафор, аллегорий, иносказаний, символов.

Султан встречает поэта аль Бухари. Персидская школа. XVII.

В отличие от Индии, где художники иллюстрировали канонические книги, в Иране, Мавераннахре и Афганистане миниатюрами украшали преимущественно светскую литературу: естественнонаучные труды, исторические хроники, поэтические произведения. Наиболее распространённые сюжеты связаны с литературными персонажами, героями народных сказаний и легенд, прославлением правителей и достоинств, отражением жизни двора (отсюда такое обилие тронных сцен, охотничьих выездов, торжественных парадов, сражений, пышных празднеств и увеселений, приёмов послов, диспутов мудрецов, etc). Но, показывая жизнь в разных её проявлениях, миниатюристы в то же время старались выразить сущностное, универсальное, вневременное. Миниатюры являлись своего рода “входами” в медитацию.

Страница книги с поэмой Фирдоуси “Шахнамэ”. Персидская школа XVI.

Восточная миниатюра в Средние века воздействовала на стиль всех видов искусства. Наиболее популярные сюжеты мастера почти без изменения переносили со страниц книг на бронзовые, керамические и стеклянные изделия, вплетали в рисунки ковров и тканей, резных шкатулок и других предметов.

Низами Гянджеви “Хамсе” ("Пятерица") XVII. Ширин и Хосров.

Великолепная рукопись “Шахнаме”, самая роскошная из персидских рукописей, была изготовлена для преемника шаха Исмаила — шаха Тахмаспа; ныне известная как “Шахнаме” Хотона и частями разбросанная по миру, она содержит рисунок, относящийся к 934 г. хиджры (1527 году). Эпические герои на ней, как обычно, облачены в одежду того времени, при этом шапка у них возвышается над тюрбаном в виде тонкого стержня. “Шахнаме” Фирдоуси 1527-28 годы (из бывшей коллекции Эдмонда Ротшильда). Самым грандиозным книжным проектом было создание придворным художником шаха Тахмаспа усто Мир Сейидом Али миниатюры “Приношение Хосрову даров из Индии” к манускрипту “Шахнаме” в 1544 году по заказу Тахмаспа. В рукописи было 742 крупноформатных страницы, 258 миниатюр во весь лист, и множество иллюминаций. Над нею работали все лучшие художники шахской китабхане. В середине 1540 х- годов шах Тахмасп по каким-то причинам потерял интерес к живописи и каллиграфии. В это время падишах Хиндустана Хумаюн нашёл убежище при его дворе в Тебризе, и был очарован художниками местной китабхане. При отбытии в 1544 г. в Кабул он пригласил в свою свиту Мир Мусаввира, Мир Сеида Али, и Абд ас Самада которые позднее уехали к нему, и положили начало замечательной живописной школе стиля мугал. Десятью годами раньше шах Тахмасп вряд ли расстался бы с ними так легко.

“Приношение Хосрову даров из Индии” усто Мир Сейид Али не прибегал к трафаретам, и поэтому во многих его миниатюрах не встречаются одинаковые по рисунку фигуры, а в композициях, схожих с рассматриваемой миниатюрой, и вовсе отсутствуют повторяющиеся фрагменты. Межу персонажами его миниатюры живое общение, они двигаются. Эта миниатюра создавалась в период правления шаха Тахмаспа Сефевида, второго шаха Сефевида, и которому был посвящён весь список “Шах-наме”.

Связь литературного сюжета и события из жизни двора ярко проявилась в миниатюре “Приношение Хосрову даров из Индии”. Иллюстрируемый сюжет “Шахнаме” великого Фирдоуси таков. Однажды посол Индии прибыл ко двору сасанидского шахиншаха Хосрова Ануширвана с богатыми дарами. Посол объявил, что Ирану будет заплачена дань, если хотя бы один из мудрецов Ануширвана откроет секрет игры в шахматы – индийской игры. Если мудрецы не найдут разгадки, то должны будут заплатить дань Индийскому падишаху. Неделю раздумывали мудрецы шахиншаха - ничего не получилось. За дело взялся вазир шахиншаха Бузургмехр; сутки понадобились учёному-философу, астроному, медику и прочее, не только разгадать секрет шахмат, но и изобрести игру в нарды, и шахиншах Хосров Ануширван отправил ответное посольство с загадкой в Индию. Но брахманы Индии не смогли ответить мудрецам Ирана, и падишаху пришлось выплатить Ирану годичную подать. Счастливый шахиншах Ануширван щедро отблагодарил мудреца, одарив его чашей, наполненной жемчугом, кошельком, наполненным звонкой монетой и “конём под седлом”.

А дело было так: “…Шах персицкой выехал из Казвина (столица Ирана в то время) в летовья Азербайджана. В это время в Азербайджан для встречи с ним направился мирзо Хумаюн. Он покинул области Хиндустана… из-за учиняемых его братом мирзой Камраном и вали Шер-ханом распрей – оказать им сопротивление мирзо Хумаюн был не в силах. Шах Тахмасп постарался оказать мирзо Хумаюну почёт и уважение, и несколько дней в летовье Карабаха устраивал достойные государя тои и байрамы…”. Узнав о прибытии падишаха Хумаюна в Иран, шах Тахмасп издал фирман для вали (наместников провинций): Хумаюну следовало оказывать радушный приём и разрешить свободное следование к столице (Казвину). По дороге Хумаюн сорок дней гостил в Машхаде. Здесь падишах Хумаюн получил приглашение посетить шаха в Казвине. В августе 1544 года правители встретились. Падишах Хумаюн преподнёс шаху Тахмаспу алмаз весом в 4 мискаля (около 16 грамм), ”равного которому не созерцало око судьбы на протяжении веков и столетий и ухо времени не слышало о подобном”.

-центральный персонаж миниатюры, шахиншах Хосров Ануширван Сасанид, наделён чертами реального, современного художнику правителя – шаха Тахмаспа Первого. Интересно, что в годы правления шаха Тахмаспа Первого шахиншах Хосров Ануширван изображался в красно-зелёных одеждах, что не случайно: поскольку шах Тахмасп Сефеви родился под знаком Овна, а планета Овна – Марс, цвет которого – красный; зелёный же цвет соответствует Луне - понедельнику, дню восшествия шаха на престол. - За спиной шахиншаха Хосрова изображены две обезьяны, от которых убегает фантастическое чудовище. (Напомним нашему любезному читателю, что имя шахиншаха Хосрова, героя поэмы Фирдоуси, ставшее нарицательным, на Ближнем и Среднем Востоке связывалось с именем Тахмаспа). - Обезьяны, изображённые на стене, сидящая на ветке (символизирует шаха Тахмаспа), протягивает лапу той, которая находится ниже (подразумевается падишах Хумаюн), а убегающее от них чюдо-юдо - Шер-хан Сур (в 1540 году изгнал из пределов Хиндустана падишаха Хумаюна). Примечательно, что обе обезьянки – синего цвета, а шах Тахмасп взошёл на престол в год Синей Обезьяны. В Индии образ обезьяны связан с царём обезьян, Хануманом. - На крыше дома маленький мальчик, оторванный от матери, тянется к другому ребёнку, который держит на руках мать, или служанка. И этот сюжет символичен: потерявший родину-мать обращается за помощью к тому, кто её имеет. -Знатная женщина с книгой в руке, (стихи падишаха Хумаюна) выглядывающая из окна дворца – сестра шаха Тахмаспа Султан-ханум. Именно она уговорила своего брата не убивать мирзо Хумаюна, а помочь ему войсками.

Тема помощи звучит и в сцене на балконе (в левом верхнем углу), где женщины успокаивают девушку… … и даже в поведении двух птиц в клетке, которую несёт слуга в жёлтом халате.

Кроме того, иранский вельможа (великий вазир шаха, Кази-Джахан, в голубом чапане), стоящий рядом с индийским вельможей (падишах Хумаюн в халате жёлтого цвета, а жёлтый в астрологии считается цветом воскресенья), одной рукой пожимает руку иранского гостя, а другою приобнял его за плечо, словно успокаивает его. Рука индуса раскрыта, что говорит о том, что он пришёл с миром. Падишах Хумаюн (то, что перед нами падишах Хумаюн говорит портретное сходство: человек с несколько вытянутым лицом, монголоидный разрез глаз и своеобразная бородка) протягивает шаху Тахмаспу документ о принятии шиизма. А дело было так: шах принял гостя со всеми почестями, усадил по правую руку, но потребовал, чтобы тот принял шиизм, и собственноручно надел на голову индийского гостя шиитский головной убор, и настаивал на подписании документа с положениями шиитской теологии. Угрожая даже сожжением в случае отказа. Принятие шиизма для Хумаюна не было проблемой - он принадлежал к не ортодоксальным суннитам, и был далёк от нетерпимости; его супруга, Хамида Бану-бегам, была шииткой, так же как и ближайший друг Байрам-хан. Останавливало падишаха Хумаюна то, что он не хотел, приняв шиизм, стать вассалом шаха Тахмаспа.

- В правом нижнем углу миниатюры несколько иранцев, явно под впечатлением рассказа, как бы соболезнуя, обнимают рассказчика. Шапка у них возвышается над тюрбаном в виде тонкого стержня.

- Ещё одно дублирование этой ситуации можно усмотреть в нижней части миниатюры, где иранский конюх в зелёной одежде (цвет шиизма) ведёт упирающегося индийского коня. А вторую, снаряжённую по иранскому образцу, ведёт индийский слуга (намёк на арабских скакунов, которые шах подарил падишаху).

- В левом же нижнем углу миниатюры обезьяна (любезный наш читатель помнит, что его величество шах родился в год обезьяны) управляет слоном, который для иранцев был олицетворением Индии. Обезьяна выводит слона с синего пола (синий цвет, цвет траура; одежду синего цвета носят аскеты и отшельники) на светло-зелёный (особо почитаемый мусульманами, как излюбленный цвет аль-Рассула: у Пророка плащ был зелёного цвета). Тут это и цвет шиизма к которому в конце концов склонился Хумаюн. Согласно мусульманским представлениям, зелёный цвет символизирует более высокое состояние духа, чем синий. Надпись над обезьяной гласит: “да будет всегда открыт для счастья этот дворец”. Так, с помощью аллегории раскрывается тема принятия падишахом Хумаюном шиизма.

Интересны символические числовые обозначения в миниатюре: на миниатюре показаны тридцать два человека, исключая самого шаха (шаху Тахмаспу на момент встречи с падишахом Хумаюном 32 года). Важно и то. что 32 человека на миниатюре напоминают о 32 шахматных фигурах, которыми и управляет шах. Кроме того, на миниатюре показаны и шах (король), и вазир (ферзь), и слон, и лошади, и воины (пешки). Не раз повторяется девятка: девять человек внутри дома, девять на заднем дворике, всего девять женщин, шах Тахмасп родился и взошёл на трон в год Обезьяны, обезьяна – девятая по счёту в восточном 12-летнем животном цикле, астрологические представления были сильно развиты на Востоке. Этой области знаний придавалось сакральное значение. (Например, имя шаха Исмаила Первого заменялось оборотом “достойный Сулеймана государь”). Падишах Хумаюн придавал серьёзное значение астрологии; он даже в каждый день недели носил одежды цвета соответствующего дню недели (на миниатюре падишах Хумаюн в жёлтой одежде – в воскресенье встреча была с шахом). Не менее последовательно в миниатюре прослеживается и число 7: семь предметов перед шахом, 7 окон и дверей, семь животных, включая птиц: 2 попугая, сокол, обезьяна, слон и 2 лошади; 7 животных, нарисованных на стенах, 7 фигур с приподнятыми полами халата, etc.

Сорок лет просуществовала миниатюрная школа при шахах Исмаиле Первом и его сыне шахе Тахмаспе Первом в Табризе. За это время проработало в китобхане не менее 20 блестящих мастеров с подмастерьями. И создали они сравнительно небольшое число миниатюр. На создание одной миниатюры уходило не менее полугода, а на выполнение рисунка одной фигуры требовалось около недели. Например, шахиншаха Хосрова Ануширвана Сасанида усто Камал ад-Дин Бехзад выписывал несколько дней. Мастера скрывали секреты своего искусства.

Миниатюры (258 штук) из списка “Шахнаме” XVI века, к которому принадлежит миниатюра “Приношение Хосрову даров из Индии”, впервые были выставлены в Европе в 1903 году на выставке исламского искусства в Музее декоративного искусства в Париже, поразили западную публику великолепным качеством. Рукопись хранилась в частной коллекции магната Эдмонда де Ротшильда. Однако долгие десятилетия после этого они не воспроизводились и были недоступны широкой публике. В 1959 году Артур Хаутон приобрёл эту рукопись, и миниатюры их неё стали появляться на выставках на выставках (с 1962 г.). Часть миниатюр мистер Хаутон передал музею Метрополитен в Нью-Йорке. Спустя некоторое время часть миниатюр этого списка (рукописи) выкупило министерство культуры Исламской Республики Иран, а остальные разошлись по частным коллекциям. Лишь в 70-е годы XX столетия началось их основательное изучение, которое позволило нашим совремённикам многое понять в восточном искусстве. Искусство восточной миниатюры даже сегодня, даже для специалистов остаётся “тайной за семью печатями”. Изысканный рисунок, изящная композиция и тонкая живопись в первую очередь привлекают внимание, но не они составляют главную ценность этих удивительных творений, а “поразительные мысли и дивные идеи людей этого искусства”.