Своим существованием галерея обязана почётному гражданину Москвы П. М. Третьякову Он же и основал галерею в 1856 году, и передал её в дар городу Москве в 1892 году совместно с завещанным городу собранием своего брата С. М. Третьякова. Это самый известный художественный музей в Москве, она же - главная сокровищница национального искусства России, отражающая значительный вклад нашей страны в мировую культуру. Это лучшее собрание русских картин.
Павел Михайлович задумал Галерею в начале 60-х годов позапрошлого века и на протяжении последующих 40 лет отдавал все силы и немалые личные средства на осуществление этой задачи. В 1857 году он купил первую картину для своей коллекции – работу на бытовую тему художника Н. Г. Шильдера “Искушение”.
Мир символов. На рубеже XIX-XX веков в полный голос заявили о себе художники-символисты, отказавшиеся видеть последнюю истину во “внешнем” образе мира.
"Водоём", виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов. 1902. ГТГ В ГРМ выставлена картина, авторская версия, “У водоёма”. (1902).
Этот признанный шедевр Борисова-Мусатова, в какой-то мере ставший художественным символом первого десятилетия XX века, навеян зубриловскими усадебными пейзажами. Он писался в самую счастливую пору жизни художника – летом 1902 года, во время очередного посещения Зубриловки. Вместе с Борисовым-Мусатовым в имении жили его сёстра, Елена Мусатова, и его невеста, Елена Александрова, именно тогда согласившаяся стать его женой (спустя семь лет после первого предложения). Они и послужили художнику моделями для героинь этой удивительной картины-грёзы. Художник был полон сил, о нём заговорила художественная критика, его картины пользовались успехом, ряд молодых мастеров видели в нём лидера нового русского искусства. “Водоём” – своеобразный манифест живописного символизма. Для всего творчества Борисова-Мусатова характерны две тенденции – стремление к точному воспроизведению живописных деталей и одновременно явная “символизация” образов. До “Водоёма” эти тенденции существовали отдельно, часто конфликтуя друг с другом, чем объясняется масса нереализованных замыслов художника. В “Водоёме” Борисову-Мусатову удалось объединить их в гармоничное целое.
В конце XIX века живопись (равно как и литература, театр, музыка) устала от реализма, от копирования действительности, от рационализма и критицизма. Где-то там, за внешним покровом окружающего мира, художники попытались рассмотреть истинную реальность, - она манила их призраками гармонии, напрочь отсутствующей в жизни. Рубеж веков – время рождения картин-грёз, картин-видений, на языке символов (а по другому не получилось) рассказывавших об обретённом в медитациях смысле. Это движение не ограничилось национальными рамками, оно было всеевропейским, выражая существенную тенденцию тогдашнего мироощущения.
"Музыка" Климт. 1895 год. Так, например, в Австрии своими романтическими “видениями” прославился Густав Климт (1862-1918). “Музыка” (1895) открыла ряд “видений” Климта. Золотые пятна превращают эту картину в настоящее таинство. ль Михаил А..
“Сирень”. (1900). В России первым художником-символистом принято считать Михаила Александровича Врубеля (1856-1910).Именно Врубель и Борисов-Мусатов, сотворившие преображённый мир, учили, каждый по-своему, современников душевной зоркости и внимательности. В своей “Сирени” Врубель (1856-1910) виртуозно разыграл тему “превращения” Хаоса в Космос.
Картина поразила современников своей новизной красок и поэтичностью, и является главным произведением – художника... Константин Станюкович вспоминал о первом впечатлении, полученном от встречи с картиной “Водоём”: “Мы пришли к Виктору из мутной жизни. Мы были ослеплены, красками, не понимали… Изумлённые мы сидели перед картиной и долго молчали. Стояла тишина. Виктор ходил в другой комнате. -Как хорошо… Боже, как хорошо!- прошептал кто-то тихо. И широкая струя счастья залила наши сердца, словно не было низенькой мастерской, дождя за окном, этих длинных провинциальных буден. Мы сразу встрепенулись, заговорили, зашумели – счастливые, радостные. И Виктор улыбался, радостно смущённый”.
В этом свидетельстве отмечено главное – “неотмирность” Мусатовского видения, хотя написано оно вроде бы с натуры: с реальных женщин, с реального зубриловского пейзажа. Это то самое поэтическое преображение действительности, прозревание иных миров, о котором много говорили символисты, видевшие именно в них последнюю правду, скрытую от усталого взгляда будничной пеленой. “Мусатов создаёт свои картины-грёзы, - писал С. К. Маковский, - насыщенные одним и тем же настроением, одной и той же грустью: грустью женских образов-теней, так похожих друг на друга, тихих, безнадёжно забытых, о чём-то вспоминающих в запустении старинных парков, в осеннем сумраке и на заре весенней, подле балюстрад с белыми вазами, цветочных клумб и сонных водоёмов”.
Любимый Борисовым-Мусатовым мотив овала и здесь задаёт музыкальный ритм, определяемый, прежде всего, очертаниями водоёма. Колористическое решение работы полностью подчиняется требованиям этого ритма – оно построено на строгом чередовании и повторении сочетаний синего, сиреневого и зелёного.
Эти изысканные сочетания и попытался воспроизвести Борисов-Мусатов.
Образ вечной гармонии, воплощённый в “Водоёме”, несмотря на свою вневременность и неотмирность, тем не менее, имеет для нас вполне конкретную географическую привязку. Это – Зубриловка, имение князей Прозоровских-Голицыных. Здешнюю землю на берегу Хопра приобрел в 1770-е годы флигель-адъютант Екатерины Великой князь С. Голицын. Как утверждает легенда, великолепный дворец построили солдаты драгунского полка, которым он командовал. Одновремённо в усадьбе был заложен регулярный парк со сложной гидротехнической системой прудов и водоёмов.
Жизни Виктора Эльпидифоровича (и, добавим, его смерти) сопутствовал ряд странных мистических совпадений. Буквально за неделю до его смерти имение в Зубриловке оказалось разгромлено взбунтовавшимися крестьянами. Крестьянские волнения революционной осенью 1905 года охватили всё Поволжье. После погрома имение уже не восстанавливалось. Более сотни картин, книги, документы погибли в огне.
Картина писалась с натуры в парке имения княгини Прозоровой-Голицыной - Зубриловка. Художник переживал один из самых счастливых периодов: Елена Александрова после семи лет раздумий согласилась стать его женой.
1-Отражения. Борисов-Мусатов сознательно избегает “прямых” изображений, превращая картину в отражение “иного”. Композиция выстроена так, что сам пейзаж мы видим только отражённым в воде; эти отражения необходимым образом искажают “реальность”, не позволяя относиться к ней с чрезмерным доверием.
2- Плоскость холста. “Водоём” – первое в полном смысле декоративно-монументальное панно Борисова-Мусатова. Плоскость холста здесь утверждается всеми возможными способами. Так, на “уплощение” работают геометрические узоры женских накидок.
3-Цвет. Цвета, в которых исполнена картина, обобщены и лаконичны. Вместе с тем они более глубоки и “мелодичны”, нежели в прежних работах Виктора Эльпидифоровича. Цветовые пятна расположены так, чтобы максимально проявить круговое движёние, лежащее в основе композиции.
4 - Искажения. Изображение не отвечает задаче иллюзорной передачи пространства; оно полностью продиктовано творческой волей художника. Это касается, в частности, сближения первого и второго планов: героини картины, сестра и супруга, написаны как бы “вблизи”, а водоём – как бы “сверху”. Линия горизонта при этом исключается из композиции, а чаша водоёма “встаёт” вертикально, делая картину похожей на шпалеру.
5- Цветы. Автор “Водоёма” много раз переписывал цветы в руках своей будущей супруги, Елены Владимировны Александровны. В конце концов он оставил эти попытки, посчитав, что подобная “незавершённость” сделает более глубоким образ гармонии, соответствующий основному замыслу. Это же касается и левого участка переднего плана. 6- Магия овала. Принцип овала – основа композиции. Начинаясь в абрисе водоёма, он продолжается в отражениях деревьев и в пятне юбки складки юбки, напоминающие морские волны, контрастируют с застылостью глади водоёма, подчёркивая его “вечность”.
Виктор Эпидифорович Борисов-Мусатов (1870-1905). Виктор Борисов-Мусатов родился в Саратове в мещанской семье. В три года он неудачно упал со скамьи и ударился спиной, из-за полученной травмы у него начал развиваться горб, с которым художник и прожил свои 35 лет. Проблемы со здоровьем не прекращались у художника в течение всей его жизни. Его главной моделью была сестра Елена. Не потому, что нищета не позволяла платить натурщикам, а из-за духовного родства. Незаурядной личностью был дед художника, Борис Александрович Мусатов - его имя впоследствии художник присоединил в качестве первой фамилии к своей родовой, отсюда двойная фамилия - Борисов-Мусатов.
После обучения в студии Саратовского общества изящных искусств Борисов-Мусатов отправился в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а затем в петербургскую Академию художеств. Позднее ему удалось побывать в Париже и совершить несколько путешествий. Однако проблемы со здоровьем и стеснённые средства заставили его вернуться в Саратов. После смерти отца в 1900 году семья оказалась на грани нищеты.
Последние дни художника прошли в Тарусе, где он гостил с семьёй в имении Цветаевых. Его дело продолжит объединение символистов "Голубая роза", которое сформируется в 1907 году. Похоронен на окраине Тарусы, на высоком берегу реки Оки. На могиле художника в 1910 году был установлен памятник работы его однокашника-саратовца скульптора Александра Терентьевича Матвеева (1878-1960). В память о художнике место его захоронения называют Мусатовским косогором.
