• Лента публикаций
  • Последние публикации
    • за все время
    • за полгода
    • за месяц
Искусство
Подписаться Войти / РЕГИСТРАЦИЯ
  • Небольшие технические трудности. В ближайшее время мы появимся в сети и сайт станет чуточку лучше

Шедевры мировой живописи... "Грачи прилетели", А. К. Саврасов.

14 января 2023
  • 1
  • 1
  • 1
Показать публикацию

Картину “Грачи прилетели” знает каждый русский человек – это самая известная работа художника: когда мы слышим “Саврасов”, мы сразу представляем картину “Грачи прилетели”, хотя существует множество работ художника, посвящённых русской природе. Когда мы слышим "Грачи прилетели" - мы сразу представляем художника Саврасова.

В конце 1870 года, после летней поездки на Волгу, Алексей Кондратьевич получил от знаменитого собирателя произведений искусств Павла Михайловича Третьякова заказ на исполнение “рисунков и картин зимнего пейзажа на Волге”. 

Нелёгок был путь к “Грачам”…

Взяв отпуск, в первых числах декабря 1870 уехал на Волгу под Ярославль. Саврасов вместе с женой отправился в Ярославль исполнять заказ московского мецената. Сняв большую квартиру, они какое-то время вели счастливую, “тихую и сосредоточенную” жизнь в старинном живописном приволжском городе. В Ярославле тяжело заболела супруга Саврасова, Софья Карловна, и в феврале умерла их новорожденная дочь (уже третий умерший ребёнок Саврасовых). О живописи пришлось забыть – целыми днями Алексей Кондратьевич не отходил от её постели, ухаживал за нею. Отвлечься от происходящего художнику помогло наблюдение за медленно пробуждающейся природой волжского края. В Ярославле ранней весной 1871 года Саврасов начал работу над своёй знаменитой картиной. Так в сельской тишине вся весна будет раскрыта.

Пробуждение природы от долгого зимнего оцепенения, едва уловимые первые признаки приближающейся весны – вот что является темой, формирует основное содержание картины “Грачи прилетели”. Первоначально Саврасов писал этюды к картине в селе Молвитино Костромской губернии (в шестидесяти верстах от города). Однажды художник пришёл на окраину села, чтобы лучше рассмотреть старинную церковь. Саврасов собирался провести там всего несколько минут, но, опьянённый весенним воздухом, остался до вечера. Как утверждает его биограф А. Солмонов, картину “Грачи прилетели” Алексей Кондратьевич написал всего за один день, настолько его вдохновил солнечный весенний день. А, вот, Грабарь опровергает эту версию: этюд Саврасов написал на природе, а дописывал картину художник в Москве в мастерской.

На картине изображена ранняя весна. Тишину и спокойствие деревенской околицы потревожила беспокойная стая прилетевших грачей, с шумом опускающихся на ветви берёз, оживших после морозов. Грачи - первые вестники весны. Они принесли с собою тёплый свежий ветер, радостную суету, новые надежды. Грачи вернулись на родину к своим гнёздам, к темнеющим на горизонте полям, к крышам и заборам сельских дворов. 

Весенний голубоватый в рыжих серых пятнах снег. Прозрачные студёные озерки. Холодный ветер туманит воду. Вокруг кривых берёзовых стволов тёмные проталины. Концы корявых ветвей порозовели, свежие побеги жадно тянутся верх. Облака в небе размыты блеклой голубизной. Холодные промоины между облаками – будто озерки талой воды среди снежной равнины. Неяркий солнечный луч выбился из-за облака, позолотил сугроб у забора, тронул розовой краской заиндевевший камень старинной колокольни, зажёг тусклую бронзу колоколов. Может быть, ещё ударит поздний морозец, но год повернул на весну… На мокром побуревшем снегу следы птичьих лапок; грачи наводят порядок в пустовавших всю зиму гнёздах. За забором – серые домишки, церковь с колокольней, а дальше, внизу, поля… Полоска полноводной реки, белые островки среди скользкой и липкой земли. И над всем этим – весеннее небо с разбухшими от влаги облаками.

Ученик Саврасова, Левитан, писал о картине: “Какая простота! Но за этой простатой вы чувствуете мягкую, хорошую душу художника, которому всё это дорого и близко его сердцу”.

Художник точно выразил чувства уставшего от долгой зимы сельского жителя, с нетерпением ожидающего первых весенних лучей солнца. Алексей Кондратьевич любил весенние пейзажи. На своих полотнах он тонко передаёт затаённую радость, возникающую при виде весеннего солнца, тающего снега, лазурного неба. Успех картины на первой выставке художников-передвижников в конце 1871 года несправедливо затмил и предал забвению другие работы автора, оставив его в памяти как художника одного шедевра. После выставки картину “Грачи прилетели” незамедлительно купил Павел Михайлович Третьяков для своей коллекции. Картину хотела приобрести императрица Мария Александровна, супруга Александра Второго Освободителя, и она очень расстроилась, узнав, что Третьяков купил картину. В 1872 году Саврасов получил заказ на авторскою копию “Грачей” для одного частного собрания. В 1879 художник повторно, в третий раз, написал своих “Грачей”, которая сейчас выставлена в Нижегородском музее. Оригинал находится в ТГТ.

Около картины Саврасова “Грачи прилетели!” людям казалось, что только теперь они по-настоящему увидели русскую природу. Простое и знаковое – снег, небо, деревья, начало весны, - всё наполнено большим и сильным чувством. Радостно, светло, немного грустно, а главное – всё, до самой тонкой веточки, до самой малой лужицы, своё. Люди заново узнавали простое и знакомое потому, что художник заново пробуждал в них любовь к этому простому и знакомому – к родной природе, к родной земле.

Перед тем, как покинуть выставку, многие зрители снова подходили к картине Саврасова. Им казалось, что художник-пейзажист по-своему передал то, что происходит в русской живописи, - пробуждение, начало, весна!

Как Саврасов сумел показать необъятность пейзажа в этой небольшой картине?

Саврасов А. К. (1830-1897).

Художник великого таланта и трагической судьбы Алексей Константинович вошёл в историю русской живописи как создатель лирического пейзажа. Во второй половине XIX века русская пейзажная живопись находилась на этапе бурного подъёма. Зрители, привыкшие к однотипным пейзажам, написанным в строгой академической манере, хотели видеть что-то новое и необычное. В своих работах Саврасов изображал Россию без прикрас – такой, какова она была на самом деле. С большой любовью художник создавал пейзажи своей Родины с её обветшалыми деревнями, бескрайними полями, берёзовыми рощами.

“Я был вчера в роще, - говорил он. – На дубах кора зеленеет. Весна чувствуется в воздухе. Надо почувствовать. Надо чувствовать. Как хорошо в воздухе чувствуется весна!”

Душевное, чуткое отношение к природе живёт в картинах Саврасова. Крамской объяснял, почему “Грачи прилетели!” лучше всех других пейзажей на Первой передвижной: у других художников тоже есть деревья, вода и даже воздух, “а душа есть только в “Грачах!” ”.

Член-учредитель Товарищества передвижных художественных выставок, автор культового пейзажа “Грачи прилетели”, академик императорской академии художеств.

Родился в Москве в семье купца третьей гильдии. Ещё в детстве проявилась способность к живописи. А в четырнадцать лет поступил в Московское училище живописи и ваяния, которое успешно окончил в 1854 году. Звание академика живописи получил за картины “Вид в окрестностях Ораниенбаума” (в 1858 году её купил московский коллекционэр Павел Михайлович Третьяков) и “Морской берег в окрестностях Ораниенбаума”.

1862 году путешествовал по Европам.

1871-1875- жил в Москве, что не мешало ему участвовать в работе Товарищества передвижных художественных выставок.

1873 – полотна художника выставлялись на Всемирной выставке в Вене, в 1878 году на такой же выставке в Париже. В 1883 году выставлялся на Всероссийской художественной выставке в Москве.

В конце 1870-х заболел алкоголизмом и в 1882 году был уволен из Московского училища живописи и ваяния. К концу жизни спился окончательно и терпел крайнюю нужду.

Саврасов любил скромную русскую природу и не только глазами схватывал, но всей душой чувствовал всякую, едва заметную перемену в ней. Своим ученикам, молодым живописцам, он увлечённо рассказывал о тающем, крупитчатом снеге, о воробьях и синицах. О блестящих, уплотнившихся почках, о первых фиалках, вспыхнувших в серой, прошлогодней траве.

Работы мастера, помимо Русского музея выставлены в Донецком, Луганском, Одесском, Симферопольском областных музеях.  

+21
  • 1
  • 1
  • 1
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал
Публикации месяца
Крутые уличные фотографии
Крутые уличные фотографии
2995 3
Популярные фразы, пословицы и выражения, визуализированные нейросетью
Популярные фразы, пословицы и выражен...
3924 8
Архитектурные чудеса и жемчужины со всего света
Архитектурные чудеса и жемчужины со в...
2198 8
Предвкушение бала. Бальные танцы и наряды конца ХVIII - начала XIX в.
Предвкушение бала. Бальные танцы и на...
1935 16
«Магия Мецнер»: лучшие кадры фотографа, снимавшего Бейсингер, Линча и Вудсток
«Магия Мецнер»: лучшие кадры фотограф...
1614 4
Победители конкурса на лучшую фотографию природы 2022 World Nature Photography Awards
Победители конкурса на лучшую фотогра...
1761 2
Победители открытого фотоконкурса 2023 Sony World Photography Awards
Победители открытого фотоконкурса 202...
1390 2
Кружевное чудо: арабская художница создает утонченные бумажные аппликации, от которых невозможно отвести глаз
Кружевное чудо: арабская художница со...
1377 2
Заснеженные деревья в японских горах Хаккода
Заснеженные деревья в японских горах ...
1562 4
Очаровательные игрушки из валяной шерсти от российской художницы
Очаровательные игрушки из валяной шер...
1747 5

Показать комментарий

[[comment.formatted_mark_curval]]
[[comment.formatted_mark_curval]]
михаил Мельниченко
ученик
  • Активность: 6507
  • Репутация: 6
  • Пол: Мужчина
михаил Мельниченко ученик
2 месяца назад

Дави Самойлов
ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ

Стояли они у картины:
Саврасов. «Грачи прилетели».
Там было простое, родное.
Никак уходить не хотели.

Случайно разговорились,
Поскольку случилась причина.
– Саврасов. «Грачи прилетели» –
Хорошая это картина. –

Мужчина был плохо одетый.
Видать, одинокий. Из пьющих.
Она – из не больно красивых
И личного счастья не ждущих.

Её проводил он до дома.
На улице было морозно.
Она бы его пригласила,
Но в комнате хаос, и поздно.

Он сам напросился к ней в гости
Во вторник на чашечку чаю.
– У нас с вами общие вкусы
В картинах, как я замечаю...

Два дня она драила, тёрла
Свой угол для скромного пира.
Пошла, на последние деньги
Сиреневый тортик купила.

Под вечер осталось одеться,
А также открытку повесить –
«Грачи прилетели». Оделась.
Семь, восемь. И девять. И десять.

Семь, восемь. И девять. И десять.
Поглядывала из-за шторки.
Всплакнула. И полюбовалась
Коричневой розой на торте.

Себя она не пожалела.
А про неудавшийся ужин
Подумала: «Бедненький тортик,
Ведь вот никому ты не нужен!..»

«Наверно, забыл. Или занят.
Известное дело – мужчина...»
А всё же «Грачи прилетели» –
Хорошая очень картина.

+6
Виталий
мастер
  • Активность: 8317
  • Репутация: 207
  • Пол: Мужчина
Виталий мастер
2 месяца назад

А почему пропорции картины так искажены? Что это за колокольня такая приплюснутая? Здесь настоящие пропорции.

+5
Геннадий Соломаха
ученик
  • Активность: 135
  • Репутация: 2
  • Пол: Мужчина
Геннадий Соломаха ученик
2 месяца назад

Галина, И все-таки вопрос существует !!!!!!!
А как Ваше мнение ?????

САВРАСОВ, ГЕНШТАБ И БУТЫЛКА
В.Н. Баранец
Как-то стою в гастрономе, в очереди к кассе, и вижу, что какой-то мужчина раз за разом поворачивается и так въедливо всматривается в меня. Мне его лицо показалось знакомым.
На выходе он здоровается со мной и спрашивает:
— Извините, вы в Минобороны или Генштабе служили?
— Да, было дело.
— А это не вы ли, случаем, еще с двумя полковниками... Году так, кажется, в 95-м или 96-м... Среди ночи в Третьяковку рвались навеселе? Спор у вас какой-то там был. А я в милиции тогда служил и в тот день дежурил в Третьяковке на первом посту. Я еще у вас документы тогда проверял... И чей-то там телефон вам давал... Помните?
— Помню, конечно. Спасибо, что не арестовали тогда...
Мужчина улыбнулся и спросил:
— Но вот мне любопытно, — что же за спор между вами тогда был, если сразу троих полковников, да еще почти в полночь, так приспичило в картинную галерею прорваться? Что вы там хотели посмотреть?
— Картину Саврасова «Грачи прилетели».
Милиционер недоверчиво хмыкнул:
— А что, вы до полковников доросли и ни разу эту картину не видели? Или вам оригинал требовался?
— Нам бутылка у Саврасова нужна была, — ответил я.
Тут мужчина посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и даже отстранился:
— Какая бутылка?
— Да на картине Саврасова, в снегу под березами, нарисована бутылка... Я доказывал, что она есть там. А мой сослуживец, что ее нет. Вот мы и заспорили на бутылку. Ну а третий полковник тогда был в качестве судьи.
— Аааааа! — улыбнулся милиционер, — понимаю, понимаю... Нужен был повод еще выпить, да?
— Ни в коем случае, — отвечаю, — спор был исключительно о внимании к деталям классической живописи. О высоком и прекрасном, так сказать.
— Странно, странно, — вглядываясь в мои глаза, произнес милиционер, — я в Третьякове лет пять на постах стоял, тыщу раз «Грачей» видел, но никакой бутылки под березами не замечал. Сейчас вот пойду домой и все картину по миллиметру обязательно исследую! Если вы не шутите, конечно.
— А я и не шучу, — говорю ему, протягивая визитку, — когда внимательно картину изучите, позвоните мне, пожалуйста. Если бутылки у Саврасова под березами не найдете, я готов вам выставить литр самого дорого виски! Даю слово офицера!
При этих моих словах строгие глаза отставного милиционера загорелись маслянисто-лисьим огнем. Даже какая-то мечта мелькнула в них.
Выкурили мы с товарищем урядником на крылечке по сигаретке, поулыбались, да и разошлись в разные стороны.
А я упоительно теплым осенним вечером шел домой по аллее пожелтевших московских берез и вспоминал, вспоминал, вспоминал...
***
Алексея Кондратьевича Саврасова уже давным-давно не было в этом мире, когда он с того света заманил меня в журналистику.
А вышло это так. Я учился тогда в пятом классе, а на уроке русского языка надо было написать сочинение по картине художника. Наталья Федоровна, учительница наша, развесила на классной доске несколько потрепанных и засиженных мухами цветных репродукций, среди которых была и «Грачи прилетели».
Ее я и выбрал.
Может быть потому, что веселые грачи, для которых я каждую весну мастерил с отцом скворечники, сразу обжили и мою пацанячью душу? Потому, что такая же, как на картине, старенькая церковка за окном школы время от времени расплескивала по округе певучие колокольные звоны? А под заждавшимися тепла березами и покосившимися серыми заборами таял снег — уже сероватый, похожий на бабушкино столовое серебро…
Мама до самой смерти хранила синюю школьную тетрадку с тем моим сочинением. Одна фраза в нем была жирно подчеркнута: «Глядя на такую картину, еще больше хочется жить».
Я получил тройку за грамотность и пятерку с плюсом за содержание сочинения. Его восхищенная учительница прочитала классу и сказала, что у меня есть задатки журналиста и даже писателя. Так и напророчила. Благодаря Саврасову через 10 лет я окончил факультет военной журналистики и стал корреспондентом дивизионной газеты…
Саврасовские «Грачи» много лет сопровождали меня по казармам и офицерским общежитиям, по прокуренным редакционным кабинетам и армейским штабам. А потом случилась история, которую я не могу вспоминать без улыбки. Саврасов и его «Грачи» вместе со мной оказались в Генштабе, где я в свое время служил. А произошло вот что…
Было это в середине лихих 90-х. Офицерам Генштаба после трехмесячной задержки выдали, наконец, получку. На радостях после рабочего дня была устроена тайная офицерская пирушка. Потом я с двумя лучшими друзьями-полковниками решил залакировать это дело в темном скверике у кинотеатра «Художественный». Была весна, таял снег, где-то раздавались колокольные звоны. Мы неспешно посасывали пиво «из горла», курили, обсуждали служебные дела. Когда пиво закончилось и надо было расходиться, кто-то из нас бросил пустую бутылку в рыхлый сугроб под березой.
Бутылка застряла в снегу и слегка наклонилась. Следом за ней полетели еще две. Прозрачные горлышки, освещаемые уличным фонарем, торчали в мокром сугробе.
— Ну прям, как у Саврасова, — сказал я, показывая горящей сигаретой на стеклянные «дула» бутылок.
— У какого это Саврасова? — строго спросил полковник Коржавых, слывший в нашем управлении большим знатоком литературы и живописи. Он всегда очень ревниво относился к тем офицерам, которые по-дилетантски хотели блеснуть знаниями по этой части.
— У того самого Саврасова, который написал картину «Грачи прилетели», — уверенно и даже с некоторым раздражением ответил я (мол, не только же тебе, товарищ, знать русскую классику). И добавил, что однажды под саврасовскими березками узрел в снегу горлышки бутылок.
Коржавых повертел пальцем у виска, намекая на то, что у меня крыша поехала после водки, «залакированной» пивком. Это меня взбесило. Я-то знал, что говорил!
В приемной начальника Генштаба висела картина Саврасова «Грачи прилетели». Мне в свое время часто и подолгу приходилось торчать с документами в приемной, и я каждый раз любовался хорошо знакомой мне с детства картиной. И по давней офицерской привычке (дабы не тратить время зря) тренировал зрительную память, обнаруживая на картине новые детали, которых раньше не замечал. Казалось, что давным-давно мной были пересчитаны все березы и все грачи (включая того, который с наполеоновским видом идет по снегу), детально рассмотрены голубые тени деревьев и чьи-то странные следы на снегу. Но я ошибался. Среди трех кривостволых берез на первом плане я вдруг обнаружил торчащую из-под снега бутылку. Была ли она поллитровкой или же 0,7 — для меня в тот момент не имело принципиального значения. Главное, что она была там — она торчала из-под снега ровно посередине между левой и средней березами.
Но полковник Коржавых категорически утверждал, что никакой бутылки там нет! Полковник Фролов плохо разбирался в живописи русских классиков, но очень хотел выпить. Потому вызвался быть судьей в споре и предложил забить пари. На литр коньяка. Причем уговор был такой, что не меньше трети коньяка должна достаться рефери. Но как установить — припрятал ли бутылку в снегу Саврасов или нет? Не возвращаться же в пьяном виде в приемную начальника Генштаба, где в толстой старинной раме висела великолепная репродукция картины, сделанная мастерами студии имени Грекова.
Мы дошли до ближайшего телефона-автомата, откуда стали звонить в семьи и просить домашних поискать в книжках о живописи копию «Грачей» и бутылку под березками. К выяснению истины подключались все новые члены семей, сослуживцы, бабушки, дедушки, сестры, братья, дети и даже любовницы. У моей жены выраженная заплетающимся языком просьба душевного отклика не нашла. Время бежало к полуночи, но бутылку под грачами, как назло, никто не находил!
Мы решили идти в Пушкинский музей. Потому что он ближе к Генштабу. А там строгий, но явно просвещенный в живописи милиционер, которому мы растолковали цель визита, сказал: «Не тут ищете бутылку у Саврасова. Валяйте в Третьяковку». Ехали сначала на метро, потом пешком шли. А там все закрыто. Жмем на кнопку у железной калитки. Подходит милиционер, выясняет, в чем дело. Мы ему все растолковали. Он смеется и говорит: «Товарищи офицеры, вы уже свою бутылку нашли. Советую двинуть домой». Мой друг все-таки уговорил сержанта сходить посмотреть картину и сообщить нам. Тот согласился. А вскоре возвращается и докладывает: «К сожалению, все залы уже на охране». Тут мы совсем загорюнились. Но, видимо, сержанту жалко нас стало, он взглянул на часы, махнул рукой и говорит: «Могу дать телефончик нашего музейного искусствоведа. Только не говорите, кто вам его дал!». Отзывчивый такой оказался сержант. Я звоню, трубку поднимает женщина. Прошу прощения за беспокойство в позднее время, представляюсь, что полковник Генштаба, излагаю суть проблемы. Искусствовед молчит. Потом как заорет густым таким, прокуренным, помню, голосом: «Какая бутылка»! Какая бутылка! Да вы понимаете, бесстыжие, что творчество великого Саврасова с алкоголем несовместимо! Нет там у Алексея Кондратьевича никаких бутылок! Это вам там в Генштабе бутылки только и мерещатся!».
И бросила трубку.
Полковник Коржавых ехидно смотрит на меня, потирает радостно руки и говорит:
— Ну что, получил по носу? Выставляй литр коньячка.
И полковник Фролов радостный такой, будто орден получил, — поддакивает:
— На кону — честь офицера! Пррроиграл — выкатывай!
Мы там же, недалеко от Третьяковки, забрели в какой-то кабак в подвале, я и выкатил. Выпили, закусили чем-то круглым и соленым, разъехались по домам, — метро еще работало. Еду домой в тарахтящем вагоне, а у самого на душе кошки скребут, — ну не мог, не мог, не мог я проиграть! Ведь есть же, есть ровненько посредине между самой левой и средней березой бутылка на картине Алексея Кондратьевича! Ну там, где за ними лужица от тающего снега начинается.
Приезжаю домой, — жена встречает мрачнее тучи. Сурово так спрашивает:
— Ну а где сегодня набрались?
— Сначала, говорю, в Пушкинский ходили, потом в Третьяковку. Надо было изучить один очень важный момент в творчестве великого Саврасова.
— Какой такой момент?
— Бутылку у Саврасова никто не видит, представляешь? Грачей и березки видят, а бутылку нет! Но она ведь есть!
Хватаю с полки пудовую книгу с картинами классиков русской живописи и лихорадочно ищу бутылку. А в глазах все двоится. И такое впечатление, что бутылки как вроде бы и нет. Ладно, думаю, утром обязательно на трезвую голову и найду.
Утром я взял здоровенную лупу и через нее исследовал каждый миллиметр репродукции картины Саврасова.
И что вы думаете? Бутылка есть! Меж двух берез (ровно посередине!) горлышко торчит!
Готов спорить с кем угодно. Хоть на цистерну коньяка.
На службу в тот день я ехал в метро с пудовой книгой, а в портфеле здоровенная лупа лежала. Пассажиры то на книгу, то на меня уважительно так посматривали, — мол надо же, офицер, а живописью интересуется.
Приезжаю в Генштаб, иду к полковнику Коржавых с книгой и лупой, — показываю ему бутылку среди берез.
А у него аж челюсть отвисла. Умыл я его по полной!
Говорю ему:
— Выкатывай литр коньяка назад!
А он:
— Можно в рассрочку?
А мне хоть как, — главное, что спор я выиграл.
Коржавых слово свое сдержал. Хоть и в рассрочку, но литр армянского коньяка выкатил. Полковник Фролов при этом был свидетелем и судьей, ему, можно сказать, на халявку волшебный напиток достался. И меня начал больше уважать. И Коржавых уже стал не таким заносчивым по части знания живописи русских классиков.
А когда однажды я в Третьяковке показал старенькой смотрительнице горлышко бутылки на картине Саврасова, она всплеснула руками и удивленно ответила:
— Ей богу, 30 лет тут работаю, а такого не замечала!
Саврасов, кстати, и в журналистике меня много раз выручал. Как-то пришлось писать материал о том, что на ремонт штурмовиков Су-25 (их в ВВС называют «грачами») не хватило денег, я озаглавил его «Грачи пролетели».
А недавно звонил мне отставной милиционер, с которым я повстречался в магазине (тот самый, что дежурил в Третьяковке, когда мы втроем туда приходили). Радостно так сообщает:
— И я нашел бутылку у Саврасова! Хотя вообще-то думал, что вы прикалываетесь. Она же явно выглядывает из-под снега между березками. Причем, не одна!

+5

32 комментария

Виталий
мастер
  • Активность: 8317
  • Репутация: 207
  • Пол: Мужчина
Виталий мастер
2 месяца назад

None

Показать комментарий

А почему пропорции картины так искажены? Что это за колокольня такая приплюснутая? Здесь настоящие пропорции.

+5
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный Виталий
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Виталий, Я тоже только что хотела об этом написать...

+3
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, поставил вам +ик за коммент.

+2
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный Егор Веснушкин
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Егор,

+1
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, вас не понял, виноват.

+1
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный Егор Веснушкин
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Егор, это крепкое рукопожатие, дружеское, за мнение

+2
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, вас понял.
Ну, в любом случае, спасибо за ответ

+2
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный Егор Веснушкин
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Егор,

+2
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина,

+2
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Виталий
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Виталий, спасибо за комментарий.

+2
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Виталий
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Виталий, скорее всего автор дал вам возможность своею малюсенькой ложечкой дёгтя испортить его огромную-преогромную бочку мёда

+2
Виталий
мастер
  • Активность: 8317
  • Репутация: 207
  • Пол: Мужчина
Виталий мастер
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Добавлю еще очень интересный исторический очерк о селе Молвитино и Воскресенском храме, изображенном на картине Саврасова, а также об истории написания "Грачей". https://kostromka.ru/kostroma/land/04/zontikov/7.php#kostromka23

+3
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный Виталий
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Виталий, спасибо большое, никогда не читала раньше!

+3
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, я тоже не читал. Непременно почитаю.

+3
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный Егор Веснушкин
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Егор,

+1
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, согласен полностью.

+1
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Виталий
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Виталий, спасибо за интересную инфу - автор темы непременно воспользуется ею в последующих постах, я так думаю.

+3
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Виталий
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Виталий, с вашей ссылкой ознакомился.

+2
михаил Мельниченко
ученик
  • Активность: 6507
  • Репутация: 6
  • Пол: Мужчина
михаил Мельниченко ученик
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Дави Самойлов
ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ

Стояли они у картины:
Саврасов. «Грачи прилетели».
Там было простое, родное.
Никак уходить не хотели.

Случайно разговорились,
Поскольку случилась причина.
– Саврасов. «Грачи прилетели» –
Хорошая это картина. –

Мужчина был плохо одетый.
Видать, одинокий. Из пьющих.
Она – из не больно красивых
И личного счастья не ждущих.

Её проводил он до дома.
На улице было морозно.
Она бы его пригласила,
Но в комнате хаос, и поздно.

Он сам напросился к ней в гости
Во вторник на чашечку чаю.
– У нас с вами общие вкусы
В картинах, как я замечаю...

Два дня она драила, тёрла
Свой угол для скромного пира.
Пошла, на последние деньги
Сиреневый тортик купила.

Под вечер осталось одеться,
А также открытку повесить –
«Грачи прилетели». Оделась.
Семь, восемь. И девять. И десять.

Семь, восемь. И девять. И десять.
Поглядывала из-за шторки.
Всплакнула. И полюбовалась
Коричневой розой на торте.

Себя она не пожалела.
А про неудавшийся ужин
Подумала: «Бедненький тортик,
Ведь вот никому ты не нужен!..»

«Наверно, забыл. Или занят.
Известное дело – мужчина...»
А всё же «Грачи прилетели» –
Хорошая очень картина.

+6
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный михаил Мельниченко
2 месяца назад

None

Показать комментарий

михаил,

+2
Геннадий Соломаха
ученик
  • Активность: 135
  • Репутация: 2
  • Пол: Мужчина
Геннадий Соломаха ученик Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, И все-таки вопрос существует !!!!!!!
А как Ваше мнение ?????

САВРАСОВ, ГЕНШТАБ И БУТЫЛКА
В.Н. Баранец
Как-то стою в гастрономе, в очереди к кассе, и вижу, что какой-то мужчина раз за разом поворачивается и так въедливо всматривается в меня. Мне его лицо показалось знакомым.
На выходе он здоровается со мной и спрашивает:
— Извините, вы в Минобороны или Генштабе служили?
— Да, было дело.
— А это не вы ли, случаем, еще с двумя полковниками... Году так, кажется, в 95-м или 96-м... Среди ночи в Третьяковку рвались навеселе? Спор у вас какой-то там был. А я в милиции тогда служил и в тот день дежурил в Третьяковке на первом посту. Я еще у вас документы тогда проверял... И чей-то там телефон вам давал... Помните?
— Помню, конечно. Спасибо, что не арестовали тогда...
Мужчина улыбнулся и спросил:
— Но вот мне любопытно, — что же за спор между вами тогда был, если сразу троих полковников, да еще почти в полночь, так приспичило в картинную галерею прорваться? Что вы там хотели посмотреть?
— Картину Саврасова «Грачи прилетели».
Милиционер недоверчиво хмыкнул:
— А что, вы до полковников доросли и ни разу эту картину не видели? Или вам оригинал требовался?
— Нам бутылка у Саврасова нужна была, — ответил я.
Тут мужчина посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и даже отстранился:
— Какая бутылка?
— Да на картине Саврасова, в снегу под березами, нарисована бутылка... Я доказывал, что она есть там. А мой сослуживец, что ее нет. Вот мы и заспорили на бутылку. Ну а третий полковник тогда был в качестве судьи.
— Аааааа! — улыбнулся милиционер, — понимаю, понимаю... Нужен был повод еще выпить, да?
— Ни в коем случае, — отвечаю, — спор был исключительно о внимании к деталям классической живописи. О высоком и прекрасном, так сказать.
— Странно, странно, — вглядываясь в мои глаза, произнес милиционер, — я в Третьякове лет пять на постах стоял, тыщу раз «Грачей» видел, но никакой бутылки под березами не замечал. Сейчас вот пойду домой и все картину по миллиметру обязательно исследую! Если вы не шутите, конечно.
— А я и не шучу, — говорю ему, протягивая визитку, — когда внимательно картину изучите, позвоните мне, пожалуйста. Если бутылки у Саврасова под березами не найдете, я готов вам выставить литр самого дорого виски! Даю слово офицера!
При этих моих словах строгие глаза отставного милиционера загорелись маслянисто-лисьим огнем. Даже какая-то мечта мелькнула в них.
Выкурили мы с товарищем урядником на крылечке по сигаретке, поулыбались, да и разошлись в разные стороны.
А я упоительно теплым осенним вечером шел домой по аллее пожелтевших московских берез и вспоминал, вспоминал, вспоминал...
***
Алексея Кондратьевича Саврасова уже давным-давно не было в этом мире, когда он с того света заманил меня в журналистику.
А вышло это так. Я учился тогда в пятом классе, а на уроке русского языка надо было написать сочинение по картине художника. Наталья Федоровна, учительница наша, развесила на классной доске несколько потрепанных и засиженных мухами цветных репродукций, среди которых была и «Грачи прилетели».
Ее я и выбрал.
Может быть потому, что веселые грачи, для которых я каждую весну мастерил с отцом скворечники, сразу обжили и мою пацанячью душу? Потому, что такая же, как на картине, старенькая церковка за окном школы время от времени расплескивала по округе певучие колокольные звоны? А под заждавшимися тепла березами и покосившимися серыми заборами таял снег — уже сероватый, похожий на бабушкино столовое серебро…
Мама до самой смерти хранила синюю школьную тетрадку с тем моим сочинением. Одна фраза в нем была жирно подчеркнута: «Глядя на такую картину, еще больше хочется жить».
Я получил тройку за грамотность и пятерку с плюсом за содержание сочинения. Его восхищенная учительница прочитала классу и сказала, что у меня есть задатки журналиста и даже писателя. Так и напророчила. Благодаря Саврасову через 10 лет я окончил факультет военной журналистики и стал корреспондентом дивизионной газеты…
Саврасовские «Грачи» много лет сопровождали меня по казармам и офицерским общежитиям, по прокуренным редакционным кабинетам и армейским штабам. А потом случилась история, которую я не могу вспоминать без улыбки. Саврасов и его «Грачи» вместе со мной оказались в Генштабе, где я в свое время служил. А произошло вот что…
Было это в середине лихих 90-х. Офицерам Генштаба после трехмесячной задержки выдали, наконец, получку. На радостях после рабочего дня была устроена тайная офицерская пирушка. Потом я с двумя лучшими друзьями-полковниками решил залакировать это дело в темном скверике у кинотеатра «Художественный». Была весна, таял снег, где-то раздавались колокольные звоны. Мы неспешно посасывали пиво «из горла», курили, обсуждали служебные дела. Когда пиво закончилось и надо было расходиться, кто-то из нас бросил пустую бутылку в рыхлый сугроб под березой.
Бутылка застряла в снегу и слегка наклонилась. Следом за ней полетели еще две. Прозрачные горлышки, освещаемые уличным фонарем, торчали в мокром сугробе.
— Ну прям, как у Саврасова, — сказал я, показывая горящей сигаретой на стеклянные «дула» бутылок.
— У какого это Саврасова? — строго спросил полковник Коржавых, слывший в нашем управлении большим знатоком литературы и живописи. Он всегда очень ревниво относился к тем офицерам, которые по-дилетантски хотели блеснуть знаниями по этой части.
— У того самого Саврасова, который написал картину «Грачи прилетели», — уверенно и даже с некоторым раздражением ответил я (мол, не только же тебе, товарищ, знать русскую классику). И добавил, что однажды под саврасовскими березками узрел в снегу горлышки бутылок.
Коржавых повертел пальцем у виска, намекая на то, что у меня крыша поехала после водки, «залакированной» пивком. Это меня взбесило. Я-то знал, что говорил!
В приемной начальника Генштаба висела картина Саврасова «Грачи прилетели». Мне в свое время часто и подолгу приходилось торчать с документами в приемной, и я каждый раз любовался хорошо знакомой мне с детства картиной. И по давней офицерской привычке (дабы не тратить время зря) тренировал зрительную память, обнаруживая на картине новые детали, которых раньше не замечал. Казалось, что давным-давно мной были пересчитаны все березы и все грачи (включая того, который с наполеоновским видом идет по снегу), детально рассмотрены голубые тени деревьев и чьи-то странные следы на снегу. Но я ошибался. Среди трех кривостволых берез на первом плане я вдруг обнаружил торчащую из-под снега бутылку. Была ли она поллитровкой или же 0,7 — для меня в тот момент не имело принципиального значения. Главное, что она была там — она торчала из-под снега ровно посередине между левой и средней березами.
Но полковник Коржавых категорически утверждал, что никакой бутылки там нет! Полковник Фролов плохо разбирался в живописи русских классиков, но очень хотел выпить. Потому вызвался быть судьей в споре и предложил забить пари. На литр коньяка. Причем уговор был такой, что не меньше трети коньяка должна достаться рефери. Но как установить — припрятал ли бутылку в снегу Саврасов или нет? Не возвращаться же в пьяном виде в приемную начальника Генштаба, где в толстой старинной раме висела великолепная репродукция картины, сделанная мастерами студии имени Грекова.
Мы дошли до ближайшего телефона-автомата, откуда стали звонить в семьи и просить домашних поискать в книжках о живописи копию «Грачей» и бутылку под березками. К выяснению истины подключались все новые члены семей, сослуживцы, бабушки, дедушки, сестры, братья, дети и даже любовницы. У моей жены выраженная заплетающимся языком просьба душевного отклика не нашла. Время бежало к полуночи, но бутылку под грачами, как назло, никто не находил!
Мы решили идти в Пушкинский музей. Потому что он ближе к Генштабу. А там строгий, но явно просвещенный в живописи милиционер, которому мы растолковали цель визита, сказал: «Не тут ищете бутылку у Саврасова. Валяйте в Третьяковку». Ехали сначала на метро, потом пешком шли. А там все закрыто. Жмем на кнопку у железной калитки. Подходит милиционер, выясняет, в чем дело. Мы ему все растолковали. Он смеется и говорит: «Товарищи офицеры, вы уже свою бутылку нашли. Советую двинуть домой». Мой друг все-таки уговорил сержанта сходить посмотреть картину и сообщить нам. Тот согласился. А вскоре возвращается и докладывает: «К сожалению, все залы уже на охране». Тут мы совсем загорюнились. Но, видимо, сержанту жалко нас стало, он взглянул на часы, махнул рукой и говорит: «Могу дать телефончик нашего музейного искусствоведа. Только не говорите, кто вам его дал!». Отзывчивый такой оказался сержант. Я звоню, трубку поднимает женщина. Прошу прощения за беспокойство в позднее время, представляюсь, что полковник Генштаба, излагаю суть проблемы. Искусствовед молчит. Потом как заорет густым таким, прокуренным, помню, голосом: «Какая бутылка»! Какая бутылка! Да вы понимаете, бесстыжие, что творчество великого Саврасова с алкоголем несовместимо! Нет там у Алексея Кондратьевича никаких бутылок! Это вам там в Генштабе бутылки только и мерещатся!».
И бросила трубку.
Полковник Коржавых ехидно смотрит на меня, потирает радостно руки и говорит:
— Ну что, получил по носу? Выставляй литр коньячка.
И полковник Фролов радостный такой, будто орден получил, — поддакивает:
— На кону — честь офицера! Пррроиграл — выкатывай!
Мы там же, недалеко от Третьяковки, забрели в какой-то кабак в подвале, я и выкатил. Выпили, закусили чем-то круглым и соленым, разъехались по домам, — метро еще работало. Еду домой в тарахтящем вагоне, а у самого на душе кошки скребут, — ну не мог, не мог, не мог я проиграть! Ведь есть же, есть ровненько посредине между самой левой и средней березой бутылка на картине Алексея Кондратьевича! Ну там, где за ними лужица от тающего снега начинается.
Приезжаю домой, — жена встречает мрачнее тучи. Сурово так спрашивает:
— Ну а где сегодня набрались?
— Сначала, говорю, в Пушкинский ходили, потом в Третьяковку. Надо было изучить один очень важный момент в творчестве великого Саврасова.
— Какой такой момент?
— Бутылку у Саврасова никто не видит, представляешь? Грачей и березки видят, а бутылку нет! Но она ведь есть!
Хватаю с полки пудовую книгу с картинами классиков русской живописи и лихорадочно ищу бутылку. А в глазах все двоится. И такое впечатление, что бутылки как вроде бы и нет. Ладно, думаю, утром обязательно на трезвую голову и найду.
Утром я взял здоровенную лупу и через нее исследовал каждый миллиметр репродукции картины Саврасова.
И что вы думаете? Бутылка есть! Меж двух берез (ровно посередине!) горлышко торчит!
Готов спорить с кем угодно. Хоть на цистерну коньяка.
На службу в тот день я ехал в метро с пудовой книгой, а в портфеле здоровенная лупа лежала. Пассажиры то на книгу, то на меня уважительно так посматривали, — мол надо же, офицер, а живописью интересуется.
Приезжаю в Генштаб, иду к полковнику Коржавых с книгой и лупой, — показываю ему бутылку среди берез.
А у него аж челюсть отвисла. Умыл я его по полной!
Говорю ему:
— Выкатывай литр коньяка назад!
А он:
— Можно в рассрочку?
А мне хоть как, — главное, что спор я выиграл.
Коржавых слово свое сдержал. Хоть и в рассрочку, но литр армянского коньяка выкатил. Полковник Фролов при этом был свидетелем и судьей, ему, можно сказать, на халявку волшебный напиток достался. И меня начал больше уважать. И Коржавых уже стал не таким заносчивым по части знания живописи русских классиков.
А когда однажды я в Третьяковке показал старенькой смотрительнице горлышко бутылки на картине Саврасова, она всплеснула руками и удивленно ответила:
— Ей богу, 30 лет тут работаю, а такого не замечала!
Саврасов, кстати, и в журналистике меня много раз выручал. Как-то пришлось писать материал о том, что на ремонт штурмовиков Су-25 (их в ВВС называют «грачами») не хватило денег, я озаглавил его «Грачи пролетели».
А недавно звонил мне отставной милиционер, с которым я повстречался в магазине (тот самый, что дежурил в Третьяковке, когда мы втроем туда приходили). Радостно так сообщает:
— И я нашел бутылку у Саврасова! Хотя вообще-то думал, что вы прикалываетесь. Она же явно выглядывает из-под снега между березками. Причем, не одна!

+5
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный Геннадий Соломаха
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Геннадий,

+1
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, о чём переписка?

+1
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, вам не понравилось?

+1
Галина
просветленный
  • Активность: 170k
  • Репутация: 17k
  • Пол: Женщина
Галина просветленный Егор Веснушкин
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Егор, что именно?

+1
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал Галина
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Галина, то, что пан Саломаха написал?

+1
Егор Веснушкин
профессионал
  • Активность: 37k
  • Репутация: 982
  • Пол: Мужчина
Егор Веснушкин профессионал михаил Мельниченко
2 месяца назад

None

Показать комментарий

Михаил, красивые стихи.
Спасибо.

+2
Геннадий Соломаха
ученик
  • Активность: 135
  • Репутация: 2
  • Пол: Мужчина
Геннадий Соломаха ученик
2 месяца назад

None

Показать комментарий

А все-так ВОПРОС существует !!!!!!!!
Как Ваше мнение ????

САВРАСОВ, ГЕНШТАБ И БУТЫЛКА
В.Н. Баранец
Как-то стою в гастрономе, в очереди к кассе, и вижу, что какой-то мужчина раз за разом поворачивается и так въедливо всматривается в меня. Мне его лицо показалось знакомым.
На выходе он здоровается со мной и спрашивает:
— Извините, вы в Минобороны или Генштабе служили?
— Да, было дело.
— А это не вы ли, случаем, еще с двумя полковниками... Году так, кажется, в 95-м или 96-м... Среди ночи в Третьяковку рвались навеселе? Спор у вас какой-то там был. А я в милиции тогда служил и в тот день дежурил в Третьяковке на первом посту. Я еще у вас документы тогда проверял... И чей-то там телефон вам давал... Помните?
— Помню, конечно. Спасибо, что не арестовали тогда...
Мужчина улыбнулся и спросил:
— Но вот мне любопытно, — что же за спор между вами тогда был, если сразу троих полковников, да еще почти в полночь, так приспичило в картинную галерею прорваться? Что вы там хотели посмотреть?
— Картину Саврасова «Грачи прилетели».
Милиционер недоверчиво хмыкнул:
— А что, вы до полковников доросли и ни разу эту картину не видели? Или вам оригинал требовался?
— Нам бутылка у Саврасова нужна была, — ответил я.
Тут мужчина посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и даже отстранился:
— Какая бутылка?
— Да на картине Саврасова, в снегу под березами, нарисована бутылка... Я доказывал, что она есть там. А мой сослуживец, что ее нет. Вот мы и заспорили на бутылку. Ну а третий полковник тогда был в качестве судьи.
— Аааааа! — улыбнулся милиционер, — понимаю, понимаю... Нужен был повод еще выпить, да?
— Ни в коем случае, — отвечаю, — спор был исключительно о внимании к деталям классической живописи. О высоком и прекрасном, так сказать.
— Странно, странно, — вглядываясь в мои глаза, произнес милиционер, — я в Третьякове лет пять на постах стоял, тыщу раз «Грачей» видел, но никакой бутылки под березами не замечал. Сейчас вот пойду домой и все картину по миллиметру обязательно исследую! Если вы не шутите, конечно.
— А я и не шучу, — говорю ему, протягивая визитку, — когда внимательно картину изучите, позвоните мне, пожалуйста. Если бутылки у Саврасова под березами не найдете, я готов вам выставить литр самого дорого виски! Даю слово офицера!
При этих моих словах строгие глаза отставного милиционера загорелись маслянисто-лисьим огнем. Даже какая-то мечта мелькнула в них.
Выкурили мы с товарищем урядником на крылечке по сигаретке, поулыбались, да и разошлись в разные стороны.
А я упоительно теплым осенним вечером шел домой по аллее пожелтевших московских берез и вспоминал, вспоминал, вспоминал...
***
Алексея Кондратьевича Саврасова уже давным-давно не было в этом мире, когда он с того света заманил меня в журналистику.
А вышло это так. Я учился тогда в пятом классе, а на уроке русского языка надо было написать сочинение по картине художника. Наталья Федоровна, учительница наша, развесила на классной доске несколько потрепанных и засиженных мухами цветных репродукций, среди которых была и «Грачи прилетели».
Ее я и выбрал.
Может быть потому, что веселые грачи, для которых я каждую весну мастерил с отцом скворечники, сразу обжили и мою пацанячью душу? Потому, что такая же, как на картине, старенькая церковка за окном школы время от времени расплескивала по округе певучие колокольные звоны? А под заждавшимися тепла березами и покосившимися серыми заборами таял снег — уже сероватый, похожий на бабушкино столовое серебро…
Мама до самой смерти хранила синюю школьную тетрадку с тем моим сочинением. Одна фраза в нем была жирно подчеркнута: «Глядя на такую картину, еще больше хочется жить».
Я получил тройку за грамотность и пятерку с плюсом за содержание сочинения. Его восхищенная учительница прочитала классу и сказала, что у меня есть задатки журналиста и даже писателя. Так и напророчила. Благодаря Саврасову через 10 лет я окончил факультет военной журналистики и стал корреспондентом дивизионной газеты…
Саврасовские «Грачи» много лет сопровождали меня по казармам и офицерским общежитиям, по прокуренным редакционным кабинетам и армейским штабам. А потом случилась история, которую я не могу вспоминать без улыбки. Саврасов и его «Грачи» вместе со мной оказались в Генштабе, где я в свое время служил. А произошло вот что…
Было это в середине лихих 90-х. Офицерам Генштаба после трехмесячной задержки выдали, наконец, получку. На радостях после рабочего дня была устроена тайная офицерская пирушка. Потом я с двумя лучшими друзьями-полковниками решил залакировать это дело в темном скверике у кинотеатра «Художественный». Была весна, таял снег, где-то раздавались колокольные звоны. Мы неспешно посасывали пиво «из горла», курили, обсуждали служебные дела. Когда пиво закончилось и надо было расходиться, кто-то из нас бросил пустую бутылку в рыхлый сугроб под березой.
Бутылка застряла в снегу и слегка наклонилась. Следом за ней полетели еще две. Прозрачные горлышки, освещаемые уличным фонарем, торчали в мокром сугробе.
— Ну прям, как у Саврасова, — сказал я, показывая горящей сигаретой на стеклянные «дула» бутылок.
— У какого это Саврасова? — строго спросил полковник Коржавых, слывший в нашем управлении большим знатоком литературы и живописи. Он всегда очень ревниво относился к тем офицерам, которые по-дилетантски хотели блеснуть знаниями по этой части.
— У того самого Саврасова, который написал картину «Грачи прилетели», — уверенно и даже с некоторым раздражением ответил я (мол, не только же тебе, товарищ, знать русскую классику). И добавил, что однажды под саврасовскими березками узрел в снегу горлышки бутылок.
Коржавых повертел пальцем у виска, намекая на то, что у меня крыша поехала после водки, «залакированной» пивком. Это меня взбесило. Я-то знал, что говорил!
В приемной начальника Генштаба висела картина Саврасова «Грачи прилетели». Мне в свое время часто и подолгу приходилось торчать с документами в приемной, и я каждый раз любовался хорошо знакомой мне с детства картиной. И по давней офицерской привычке (дабы не тратить время зря) тренировал зрительную память, обнаруживая на картине новые детали, которых раньше не замечал. Казалось, что давным-давно мной были пересчитаны все березы и все грачи (включая того, который с наполеоновским видом идет по снегу), детально рассмотрены голубые тени деревьев и чьи-то странные следы на снегу. Но я ошибался. Среди трех кривостволых берез на первом плане я вдруг обнаружил торчащую из-под снега бутылку. Была ли она поллитровкой или же 0,7 — для меня в тот момент не имело принципиального значения. Главное, что она была там — она торчала из-под снега ровно посередине между левой и средней березами.
Но полковник Коржавых категорически утверждал, что никакой бутылки там нет! Полковник Фролов плохо разбирался в живописи русских классиков, но очень хотел выпить. Потому вызвался быть судьей в споре и предложил забить пари. На литр коньяка. Причем уговор был такой, что не меньше трети коньяка должна достаться рефери. Но как установить — припрятал ли бутылку в снегу Саврасов или нет? Не возвращаться же в пьяном виде в приемную начальника Генштаба, где в толстой старинной раме висела великолепная репродукция картины, сделанная мастерами студии имени Грекова.
Мы дошли до ближайшего телефона-автомата, откуда стали звонить в семьи и просить домашних поискать в книжках о живописи копию «Грачей» и бутылку под березками. К выяснению истины подключались все новые члены семей, сослуживцы, бабушки, дедушки, сестры, братья, дети и даже любовницы. У моей жены выраженная заплетающимся языком просьба душевного отклика не нашла. Время бежало к полуночи, но бутылку под грачами, как назло, никто не находил!
Мы решили идти в Пушкинский музей. Потому что он ближе к Генштабу. А там строгий, но явно просвещенный в живописи милиционер, которому мы растолковали цель визита, сказал: «Не тут ищете бутылку у Саврасова. Валяйте в Третьяковку». Ехали сначала на метро, потом пешком шли. А там все закрыто. Жмем на кнопку у железной калитки. Подходит милиционер, выясняет, в чем дело. Мы ему все растолковали. Он смеется и говорит: «Товарищи офицеры, вы уже свою бутылку нашли. Советую двинуть домой». Мой друг все-таки уговорил сержанта сходить посмотреть картину и сообщить нам. Тот согласился. А вскоре возвращается и докладывает: «К сожалению, все залы уже на охране». Тут мы совсем загорюнились. Но, видимо, сержанту жалко нас стало, он взглянул на часы, махнул рукой и говорит: «Могу дать телефончик нашего музейного искусствоведа. Только не говорите, кто вам его дал!». Отзывчивый такой оказался сержант. Я звоню, трубку поднимает женщина. Прошу прощения за беспокойство в позднее время, представляюсь, что полковник Генштаба, излагаю суть проблемы. Искусствовед молчит. Потом как заорет густым таким, прокуренным, помню, голосом: «Какая бутылка»! Какая бутылка! Да вы понимаете, бесстыжие, что творчество великого Саврасова с алкоголем несовместимо! Нет там у Алексея Кондратьевича никаких бутылок! Это вам там в Генштабе бутылки только и мерещатся!».
И бросила трубку.
Полковник Коржавых ехидно смотрит на меня, потирает радостно руки и говорит:
— Ну что, получил по носу? Выставляй литр коньячка.
И полковник Фролов радостный такой, будто орден получил, — поддакивает:
— На кону — честь офицера! Пррроиграл — выкатывай!
Мы там же, недалеко от Третьяковки, забрели в какой-то кабак в подвале, я и выкатил. Выпили, закусили чем-то круглым и соленым, разъехались по домам, — метро еще работало. Еду домой в тарахтящем вагоне, а у самого на душе кошки скребут, — ну не мог, не мог, не мог я проиграть! Ведь есть же, есть ровненько посредине между самой левой и средней березой бутылка на картине Алексея Кондратьевича! Ну там, где за ними лужица от тающего снега начинается.
Приезжаю домой, — жена встречает мрачнее тучи. Сурово так спрашивает:
— Ну а где сегодня набрались?
— Сначала, говорю, в Пушкинский ходили, потом в Третьяковку. Надо было изучить один очень важный момент в творчестве великого Саврасова.
— Какой такой момент?
— Бутылку у Саврасова никто не видит, представляешь? Грачей и березки видят, а бутылку нет! Но она ведь есть!
Хватаю с полки пудовую книгу с картинами классиков русской живописи и лихорадочно ищу бутылку. А в глазах все двоится. И такое впечатление, что бутылки как вроде бы и нет. Ладно, думаю, утром обязательно на трезвую голову и найду.
Утром я взял здоровенную лупу и через нее исследовал каждый миллиметр репродукции картины Саврасова.
И что вы думаете? Бутылка есть! Меж двух берез (ровно посередине!) горлышко торчит!
Готов спорить с кем угодно. Хоть на цистерну коньяка.
На службу в тот день я ехал в метро с пудовой книгой, а в портфеле здоровенная лупа лежала. Пассажиры то на книгу, то на меня уважительно так посматривали, — мол надо же, офицер, а живописью интересуется.
Приезжаю в Генштаб, иду к полковнику Коржавых с книгой и лупой, — показываю ему бутылку среди берез.
А у него аж челюсть отвисла. Умыл я его по полной!
Говорю ему:
— Выкатывай литр коньяка назад!
А он:
— Можно в рассрочку?
А мне хоть как, — главное, что спор я выиграл.
Коржавых слово свое сдержал. Хоть и в рассрочку, но литр армянского коньяка выкатил. Полковник Фролов при этом был свидетелем и судьей, ему, можно сказать, на халявку волшебный напиток достался. И меня начал больше уважать. И Коржавых уже стал не таким заносчивым по части знания живописи русских классиков.
А когда однажды я в Третьяковке показал старенькой смотрительнице горлышко бутылки на картине Саврасова, она всплеснула руками и удивленно ответила:
— Ей богу, 30 лет тут работаю, а такого не замечала!
Саврасов, кстати, и в журналистике меня много раз выручал. Как-то пришлось писать материал о том, что на ремонт штурмовиков Су-25 (их в ВВС называют «грачами») не хватило денег, я озаглавил его «Грачи пролетели».
А недавно звонил мне отставной милиционер, с которым я повстречался в магазине (тот самый, что дежурил в Третьяковке, когда мы втроем туда приходили). Радостно так сообщает:
— И я нашел бутылку у Саврасова! Хотя вообще-то думал, что вы прикалываетесь. Она же явно выглядывает из-под снега между березками. Причем, не одна!

+2