Павел Третьяков: «Я наживаю деньги для того, чтобы вернуть нажитое народу».
П. М. Третьяков в кругу семьи. Слева направо: Вера, Иван, Вера Николаевна, Михаил, Мария, Мария Ивановна, Павел Михайлович, Александра, Любовь. 1884. Раскрашенное фото.
-
190 лет назад, 27 декабря 1832 г., в семье московского купца второй гильдии родился первенец. Впоследствии новорождённый, названный Павлом, увеличит наследный капитал в 45 раз.
Если бы речь шла о рядовом предпринимателе тех времён, то ничего особенного в такой судьбе не было бы. Иные состояния преумножались гораздо круче, да и производственные мощности конкурентов росли не в пример веселее, о чём говорил и сам наш герой: «В Москве многие богаче моего брата, а мои средства в шесть раз меньше, чем у брата…»
Но всё-таки только ему довелось вывести семейное дело на принципиально иной уровень и достигнуть мировой славы.
Судите сами — его дед Захар Елисеевич Третьяков в 1828 г. открыл в Москве заведение по окраске холста. А чем знаменит внук Захара, Павел Михайлович Третьяков? По большому счёту — всё тем же, поскольку любая картина с чисто формальной точки зрения есть не что иное, как особым образом окрашенный холст.
Костромская мануфактура братьев Третьяковых в конце XIX столетия производила льняного холста больше, чем фабрики Швеции, Голландии и Дании, вместе взятые. Но до трети (!) доходов от продажи фабричных холстов шла на приобретение холстов уже штучных, холстов-шедевров.
Поначалу Третьяков мало чем отличался от массы московских купцов. А тех в середине XIX столетия одолело поветрие, которое иронично называли «картинной горячкой».
В 1852 г. двадцатилетний купец посещает Эрмитаж и очаровывается старыми голландскими мастерами. В 1853 г. он решает завести свою коллекцию и войти в круг ценителей искусства. Но терпит оглушительное поражение. Причина проста. Павел Михайлович был обеспеченным, но в живописи пока разбирался слабо. И закономерно стал жертвой жуликов с Сухаревского рынка, где торговали картинами и антиквариатом, приобретя у них 9 полотен «старых голландцев» за рекордно низкую цену в 900 руб. Что именно купил тогда Третьяков — тайна, которую он предпочитал не разглашать. Впрочем, его близкие подтверждали — хвалиться там было нечем.
-
Валентин Александрович Серов. Портрет художника Ильи Семёновича Остроухова. 1902 год. Третьяковская галерея.
-
Скажем, купец и художник Илья Остроухов прямо говорил, что начинающего коллекционера жестоко надули: «Первые ошибки в столь трудном деле, как определение подлинности старых картин, навсегда отвернули его от собирательства старых мастеров».
-=
Однако этот провал в конечном итоге обернулся впечатляющим триумфом. Во-первых, для самого Третьякова. Прежде всего он твёрдо усвоил железное правило, которому следовал потом всю жизнь: «Самая подлинная картина — только та, которая лично куплена мною у художника».
А во-вторых, триумф ожидал всех нас — благодаря новой доктрине Третьякова в России наконец-то состоялось явление под названием «отечественная национальная живопись». Или, если угодно, «великая русская живописная традиция»…
Что же касается русской живописи, её существование если и признавалось, то лишь в статусе вялого повторения второсортных европейских клише. О чём, собственно, и говорил Третьяков: «Если иногда какой-нибудь художник наш и напишет недурную вещь, то считалось, что это случайно. И что он потом увеличит собой ряд бездарностей. Я был иного мнения».
Его называют собирателем русской живописи, что вполне заслуженно. Но при этом само определение понимается чрезвычайно однобоко — в том только смысле, что Третьяков-де коллекционировал произведения русских художников.
Это большая ошибка. А чтобы понять, в чём вся соль, нужно вспомнить, как в школьных учебниках называют деятельность московского князя Ивана III Великого. Правильно: «Собирание русских земель вокруг Москвы». Это не коллекционирование городов и волостей — это создание нового государства и новой государственной традиции.
Ровно тем же самым занимался и Третьяков.
… Итогом деятельности и того, и другого стало грандиозное явление, с которым всем окружающим пришлось считаться, хотели они того или нет.
-=
А ведь это собирание подчас вызывало бурные протесты и даже скандалы.
Виктор Васнецов. После побоища Игоря Святославича с половцами. 1880. Третьяковская галерея.
Сейчас в это трудно поверить, но, например, ставшая классической картина Виктора Васнецова «После побоища Игоря Святославича с половцами» в прессе была освистана и осмеяна…
Виктор Михайлович Васнецов. Автопортрет. 1873. Третьяковская галерея.
Сам автор с горечью констатировал: «Перед моей картиной стоят больше спиной».
Третьяков же упрямо гнёт свою линию: «Я люблю произведения Васнецова и не опасаюсь это говорить, хотя, может быть, да и наверное, многие от них приходят в ужас…»
-=
В конце 1880-х гг., когда Третьяков обращает внимание на молодых тогда художников Михаила Нестерова, Александра Бенуа и Валентина Серова, на дыбы встаёт уже не публика, а свой брат-живописец.
Иван Николаевич Крамской. Портрет художника Григория Мясоедова. 1872. Третьяковская галерея.
В частности, такой авторитет, как основатель Товарищества передвижников Григорий Мясоедов: «С каких пор, Павел Михайлович, стали вы прививать вашей галерее сифилис? Как можно назвать иначе появление у вас такой, с позволения сказать, картины, как портрет девицы, освещенной солнцем?»
Валентин Серов. Девушка, освещённая солнцем. 1888. Третьяковская галерея.
Валентин Серов. Автопортрет. 1885 год. ГРМ
-
Однако у Третьякова, который приобрёл то самое полотно Серова «Девушка, освещённая солнцем», мнение иное: «Большая дорога лежит перед этим художником».
-=-=
Иногда он (Павел Третьяков) и вовсе поступал «от противного», как секретарша Верочка из фильма «Служебный роман», когда начальница-«мымра» скептически отозвалась о приобретаемых сапогах: «Значит, хорошие сапоги, надо брать». Именно так и выглядела покупка Третьяковым картины Василия Сурикова «Меншиков в Берёзове»: «Мне в ней многое очень нравилось по частям и в общем, но в восторг же я не приходил, но поголовное осуждение всех художников и интеллигентных любителей меня также удивляло…»
Василий Суриков. Меншиков в Берёзове. 1883.
Третьяковская галерея.
Василий Иванович Суриков. Автопортрет. 1913. Третьяковская галерея.
-=-=
Но когда галерейщик покупает то, что не нравится ему самому — это уже выходит за рамки понимания.
А такие случаи бывали и не раз. Самый, пожалуй, характерный эпизод — приобретение картины Николая Ге «Что есть истина?»
Николай Ге. Что есть истина? (Иисус Христос перед судом Понтия Пилата). 1890. Третьяковская галерея.
Полотно вызвало у Третьякова отторжение чуть ли не на физическом уровне — душа не принимала, и всё тут. Что, в свою очередь, вызвало неприятие у Льва Толстого, который написал Третьякову крайне резкое письмо: «Вы собрали кучу навоза для того, чтобы не упустить жемчужину. И когда прямо среди навоза лежит очевидная жемчужина, вы забираете всё, только не её».
Илья Репин. Портрет Льва Николаевича Толстого. 1887. Третьяковская галерея.
Кто другой обиделся бы и оскорбился, а то и прервал бы с наглецом (Львом Толстым) общение. Но не Третьяков. Ради реального дела своей жизни он был готов поступиться и личными вкусами, и даже авторитетом: «Ваше мнение так велико и значительно, что я должен теперь же приобрести эту картину. Я не стыжусь своего непонимания, потому что иначе бы я лгал».
-=-=
Илья Репин. Портрет Павла Третьякова. 1883. Третьяковская галерея.
«Для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств, принесущего многим пользу и всем — удовольствие».
-=-=-=-=-=
Памятник Павлу Третьякову перед Третьяковской галереей.
Скульптор - Александр Кибальников.
Архитектор - Игорь Рожин.
Фасад Третьяковской галереи разработан Виктором Васнецовым в «русском стиле».
-=-=-=-=-=-=-
Автор выборочно процитированной статьи, опубликованной в еженедельнике «АиФ» № 52 28/12/2022, - Константин Кудряшов.
-=-=-=-=
Почему же таким неоднозначным было отношение к картинам Виктора Васнецова и Валентина Серова?
-
Картина «После побоища Игоря Святославича с половцами», была выставлена на Восьмой выставке товарищества передвижников и вызвала жаркие споры и неоднозначные оценки — от восторженного поклонения до полного неприятия и обвинения в фальшивости и слащавости. Впрочем, так встречали в дальнейшем все новые работы Васнецова.
Из-за этой работы Васнецова Репин чуть не рассорился с известным и уважаемым искусствоведом Стасовым, который не одобрил картину. Со свойственной ему горячностью Илья Ефимович писал: «Нет, я вижу теперь, что совершенно расхожусь с Вами во вкусах. Для меня это необыкновенно замечательная, новая и глубоко поэтическая вещь. Таких ещё не бывало в русской школе».
Большой поддержкой для Васнецова стал отзыв его учителя из Академии Павла Чистякова. Он в числе немногих принял картину с восторгом и сказал, что Васнецову удалось выразить то, что никому не удавалось раньше – «сам дух Древней Руси, извечность её и преемственность».
«Как я стал из жанриста историком, несколько на фантастический лад, на это ответить точно не сумею. Знаю только, что во время самого ярого увлечения жанром, в академические времена, меня не покидали неясные исторические и сказочные грезы». (Виктор Васнецов)
С обращением к новой тематике изменился и живописный стиль Васнецова. Если раньше он писал небольшие камерные картины с тщательно проработанными деталями, то теперь кисть его обретает размах и свободу. Краски, прежде темные, наполняются новой силой, колорит обогащается желтыми, зелеными, красными и голубыми тонами...
Прошло время. Изменилось отношение к творчеству Виктора Михайловича Васнецова. Потомки достоинства увидели в том, чего раньше не принимали.
Каждый из представителей всевозможных течений мог найти в его искусстве что-то близкое для себя: одни ценили его как выдающегося жанриста, другие видели в нем «провозвестника нового направления в религиозной живописи», кому-то он был близок за обращение к корням, а кто-то считал его родоначальником русского модерна.
-=-=-=-=-=-=-=
«Девушкой, освещенной солнцем» стала двоюродная сестра Валентина Серова — Мария Симонович, с которой художник был очень дружен. Подходящее для работы место они отыскали в саду вдвоем. Художник хотел написать портрет на свежем воздухе, где солнце пробивается сквозь листву и создает затейливую игру света и тени.
Валентин Серов говорил: «В нынешнем веке пишут все тяжелое, ничего отрадного. Я хочу, хочу отрадного и буду писать только отрадное».
Серов полностью овладел приемами передачи изменяемости цвета в зависимости от освещения и цветов соседних предметов: он пишет белую кофточку зелеными и желтыми красками с добавлением коричневато-розовых рефлексов от ствола дерева и синих – от юбки...
Этот портрет – живописная симфония. Художник выразил восторг перед красотой жизни и человеческой личности.
Портрет писался языком пленэрной живописи. Это импрессионизм. Не всем современникам Валентина Серова был близок и понятен такой живописный язык.
-=
